Водоворот - стр. 11
– У нас вас бздыхами называют, – с вызовом сообщил Петр Гурамович.
Незнакомец хмыкнул – скорее весело, чем обиженно.
– Я бы уже в люле храпел, – как будто оправдываясь, сказал незнакомец. – Дочка никак не угомонится. Тупая, как паровоз.
– А че цацкаешься с ней, если тупая?
– Другой нет.
Петр Гурамович тоже хмыкнул.
– У меня у самого ноги больные, – сказал Петр Гурамович, кивая на фиолетовые узлы на ногах незнакомца, похожие на созревшие ягоды терна – вестники неминуемой осени. – На зоне застудил, – специально громко и четко сказал Петр Гурамович и почти нарочно выдвинул свой обрез, продолжая удивляться тому, что старик не удивляется.
– Тебе семьсят есть? – спросил незнакомец.
– Через месяц.
– А мне месяц назад.
Незнакомец достал из-под лавочки бутылку, и Петр Гурамович только сейчас заметил, что он пьян.
– Давай отметим, что ли? – предложил незнакомец.
– А что у тебя? Чача?
– Можно и так сказать.
С яхты снова рвануло музыкой.
– И че они там поют? Ты понимаешь? – спросил незнакомец, перекрикивая песню.
– Нет.
– «Папа, не жди дома, я уже пьяна». Что это значит, ты понимаешь?
– Это значит, что папа ее дома ждет, а она пьяная, сука.
– И что? Об этом надо петь? О чем мы раньше пели. Помнишь?
Петр Гурамович задумался. Незнакомец затянул:
– О, море, море… к ветреным скалам… Как дальше?
– Преданным, а не ветреным.
– Ты ненадолго подаришь прибой, – затянули старик и Петр Гурамович вместе.
Подул ветерок, и пальмы удостоили двух стариков презрительным полукивком.
– Постреляю я их всех, – вдруг сказал Петр Гурамович, кивая на яхту.
– Всех не постреляешь, – спокойно ответил незнакомец.
– Сколько патронов хватит – столько расстреляю.
Петр Гурамович поднялся с лавочки, сначала нагнувшись, уперев руки в колени, чтобы не вставать резко, чтобы не закружилась голова.
– Я тоже сидел, – сказал незнакомец, продолжая смотреть на маяк.
– За что?
– Ни за что. А ты?
– За то же самое.
– Скажи, у вас водятся колибри? Я сегодня, кажется, видел, – вдруг спросил незнакомец.
– Нет. Это бражник. Бабочка такая. Вы, бздыхи, все время их с колибрями путаете.
– Я так и думал. Не могут у вас водиться колибри.
– А на кой тебе колибри?
– Да нет, просто. Я на старости лет природу полюбил. Птички, цветочки.
Петр Гурамович, сам не зная зачем, снова присел к незнакомцу.
– У меня сегодня ночью эвкалипт молнией убило, – глухо сказал Петр Гурамович.
– Земля пухом, – ответил незнакомец и поднял рюмку, не чокаясь.
Молча выпили за упокой души эвкалипта.
– А у меня какой-то белый амур все лотосы пожрал, – с досадой сказал незнакомец.
– Это он может! – усмехнулся Петр Гурамович.