Водопад страсти - стр. 35
Дерек приближается, и все расступаются, пропуская его. Блеск лезвия, зажатого в руке. Чёрные перчатки до локтя. И стальной голос, разрезающий воздух:
– Пенни Абрэмо Конте, ты предал семью Савиано. Предал нашу веру. Предал нашу кровь. Предал наш путь. Предал наши цели. Предал наши грехи. Ты предал своих родных, предал каждого из нас. За своё предательство ты умрёшь последним. Твоя смерть будет мучительной. Но сначала ты увидишь, на что ты обрёк дорогих тебе людей. Смотри. И гореть тебе в аду.
Лезвие скользит по шее мужчины, и я слышу, как Лора визжит. Её муж валится к её ногам. Он ещё жив, но его дух уже не здесь. Лора сыпет проклятьями, но вскоре крики стихают: Дерек вспорол глотку и ей. Когда он подходит к другой женщине, Пенни желает ему сдохнуть в мучительной агонии. Женщина не издаёт ни звука. Дерек оттягивает её голову за волосы и перерезает ей горло.
– Убил их я, – он поворачивается к Пенни, наклоняется и медленно проводит лезвием по его груди. – Но их кровь на твоих руках, – ещё порез. – Ты принёс клятву, – лезвие снова разрезает кожу. – И ты же её и нарушил, – нож скользит по торсу, оставляя за собой длинный кровавый след. – Ты держал в руках горящее изображение святого, – Дерек ударяет ножом под рёбра. – Ты окропил его образ своей кровью, – поворачивает лезвие, затем вынимает. – И ты знаешь, куда отправится твоя душа, – он вытирает нож о платок. – Я с тобой закончил, – разворачивается к мужчинам, стоящим за его спиной. – Сжечь.
– Но, Босс, – ошарашенно произносит Альберто. – Как же…
– Я сказал: сжечь! В яму всех – и живых, и мёртвых. Сжечь всех. Он будет гореть заживо. Наш Босс чуть не умер из-за него. Мы похоронили двенадцать человек. Крыса не сдохнет быстро. Я не Эд, я не просто убиваю предателей. Они молят о смерти. И он будет молить. Эта молитва станет его посмертной исповедью. Сжечь! Потом облить кислотой и привести здесь всё в порядок. Завтра я хочу видеть на этом месте заросли пионов. Сжечь!
Тела бросают в яму. Но Пенни – не тело, он ещё человек. Живой человек. Пока ещё живой. Их чем-то обливают, бросают туда факел. Вспыхивает огонь, и я слышу истошный вопль, а затем чую жуткую вонь горелого мяса. Нужно бежать отсюда. Быстрее.
Разворачиваюсь и несусь по тропинке. Ветки хлещут по лицу и плечам. Чуть не падаю, спотыкаясь о свои же ноги. Когда забегаю в спальню, сердце колотится так, будто сейчас упорхнёт. Хватаю ртом воздух, запираю дверь на замок и подпираю её креслами. Воплей больше не слышно, но вонь добралась и сюда. Закрываю балкон. Иду в душ и стою под струями воды очень долго. Трясёт всю, но не от страха. По крайней мере, боюсь я не за себя.