Водитель для Нины - стр. 19
– Так если она такая больная и старая, пусть не ездит. Ну, или ездит, но отдыхать, а не на плантациях горбатиться!
– Да, говорили, – он безнадежно махнул рукой. – Орет: «А жрать мы что будем?». Хотя зарабатываем нормально, прожили бы и без солений. Старая закалка! Кто бы знал, как я ненавижу дачу!
– Так, если это все ей надо, то почему она вас заставляет корячиться?
– Она не заставляет, – скривился Герасименко. – Наоборот, сама хватает лопату и начинает корчить из себя героя. А если не станешь помогать, то такие обиды начнутся…
Я вздохнула. Мои родители никогда не видели в даче кормилицу. Грядок у нас почти не было. Они и сами на огороде не работали, и никого из детей не заставляли. Впрочем, у нас росла клубника, малина и смородина, но о них я вспоминаю только с нежностью – вкуснее ягоды с куста нет ничего в мире! Сейчас я езжу на дачу не так часто, но не из-за того, что не люблю ее, а из-за нехватки времени.
– Садись за стол, я за тобой поухаживаю, – предложил Герасименко. – Тебе с сахаром?
– Без! – отозвалась я с рабочего места. – Какой ты джентельмен, так приятно!
– Рядом с такой красивой девушкой любой стал бы джентельменом, – ответил комплиментом на комплимент Костя и вынырнул из-за шкафа с чашкой в руках. – Пей на здоровье!
Буше оказалось вкусным и нежным, бисквитик мягким, а ягодные корзиночки сочными, что компенсировало долгое время ожидания. После перекуса я решила, что пора перейти к самому приятному и отправилась в бухгалтерию.
Воображение, как обычно, рисовало картины одну лучше другой. Вот я получаю зарплату и не могу ее унести, приходится брать тележку. Вот я поднимаюсь на борт собственной яхты. А вот я загораю на крыше моего особняка в Майами. А вот и мой личный самолет. О, как прекрасно быть богатой!
В бухгалтерии стоял такой хохот, что слышно было с другого конца коридора. Я решительно распахнула дверь:
– Привет, девочки! Чего веселимся?
Девочки на секунду замолчали, повернув раскрасневшиеся лица в мою сторону, и захохотали с новой силой:
– Расскажите и мне, вместе поржем, – заныла я.
– Помнишь Лерку Козлову из хозяйственного? – сквозь смех спросила блондинка, имени которой я не запомнила. Точно помню, что знакомилась с ней, но, хоть убей – имя вылетело из головы. – Ну, худенькая такая, все время приносит бумагу, скрепки разные…
– А, конечно помню! – кивнула я. – Она ко мне каждую смену заходит.
– Она свою фамилию всю жизнь ненавидит. Не нравится ей быть Козловой, – сгибаясь пополам от смеха, продолжила блондинка.
– И?
Я не видела в ситуации ничего смешного. Мне нравится моя фамилия, но у меня имечко такое, что тоже впору ухохотаться.