Во все уши. Про многозадачный орган, благодаря которому мы слышим, сохраняем рассудок и держим равновесие - стр. 8
Чувство равновесия и способность слышать, с точки зрения эволюции, имеют одни и те же древние корни.
Что же такое умел делать этот орган, чего не умели глаза? В целом его действие было близко к слуху: орган боковой линии создавал ощущаемое животными невидимое движение окружающей среды, то есть воды. Но они могли чувствовать только простые движения – более сложные и легкие, вызванные звуковыми колебаниями, пока не удавалось распознать.
Долгое время исследователи полагали, что человеческое внутреннее ухо развилось из органа боковой линии доисторических рыб. Однако в последнее время считается, что оно образовалось независимо, причем оба органа для своего формирования, вероятно, использовали одну и ту же основу, а именно волосковые клетки.
Поиск источника происхождения слуха привел нас к волоскам в супе, точнее, к волосковым клеткам в первичном бульоне.
Расшифровки для врачей, ученых и других любителей иностранных слов, не владеющих простым языком
• Маленькие слуховые пузырьки у беспозвоночных, они же органы равновесия, – статоцисты.
• Кальциевый камешек в вестибулярном аппарате – статолит, отолит.
• Сенсорные волоски волосковой клетки – стереоцилии.
• Жидкости в кожистых и костных частях внутреннего уха – эндо- и перилимфа.
• Туго натянутая перепонка в улитке внутреннего уха, на которой располагаются волосковые клетки, – базальная мембрана.
Телефонный разговор об ушах
– Возможно, врач назвала болезнь Меньера[2]? – второе слово прозвучало в динамике моего смартфона как Мениер.
Немного подумав, я отвечаю:
– Да, именно так!
На другом конце линии повисает тишина.
– Андреас, ты еще здесь?
Мобильная связь в больнице нестабильна, а быть может, вообще оборвалась.
– Да-да, я здесь, – слышу я голос своего друга и опытного медика.
Я позвонил Андреасу рано утром сразу же после сумбурного визита лечащего врача, приведшего меня в замешательство. Из его так называемого объяснения я ни черта не понял и теперь надеюсь, что друг сможет объяснить мне, что происходит. Головокружение почти прошло, но после ужасной ночи в незнакомой обстановке я чувствую себя обессиленным, и кажется, что пол слегка покачивается, как только я поднимаюсь с кровати.
– Это плохо или хорошо, если у меня и правда окажется эта болезнь? – интересуюсь я.
– Нужно быть осторожнее с такими поспешными диагнозами, – отвечает Андреас. – Что именно врач сказал о том, почему так решил?
Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить. Все произошло так быстро. Молодой мужчина в белом халате с шумом влетел в палату, подержал перед моими глазами странный приборчик со встроенными увеличительными стеклами, через которые разглядывал меня. Свет, исходящий от этой штуковины, слепил так сильно, что по щекам начали течь слезы. Но что же он тогда сказал?