Во временное пользование - стр. 34

12. Ночные размышления.

Отпускать ее было тяжело.                                                                                                                      

Физически.                                                                                                                                                         

Руки не разжимались.                                                                                                                                    

Розгин прислушивался к себе, соображал. Правда, соображал. Но вот рук разжать не мог. Все понимал.

Пугает. Утешитель херов. Один раз уже напугал. Тоже еле отпустил. 

Но, вообще, сама виновата. Княгиня, мать ее.                                                                                                

Слишком уютно ее держать, правильно как-то. Он вообще не помнил, когда в последний раз вот так держал женщину. Мягкую, беззащитную, плачущую. 

Все эти сопли, весь этот бред… Ну не для него это. Не для него! 

И женские слезы давно уже не трогают.                                                                                                              

Но ее тянуло утешить. Укрыть от всех проблем, спасти.                                                                                 

Ебтвоюмать, Розгин! Комплекс спасителя отрыл в себе? Так поздно уже! Грехи не отмоешь, даже если деву Марию спасти доведется. 

Княгиня затихла в его лапах, настороженно, как мышонок. Замерла. Почувствовала, к чему дело идет,    и испугалась. 

Уперлась ладошками опять ему в плечи. Он не смотрел на нее. Знал, что уставилась своими огромными перепуганными глазами. И не понимает, дурочка, что на мужика этот взгляд по-иному действует. И заменяет комплекс спасителя на… Другое. 

Потому он просто стоял, держал ее, ловя последние минуты кайфа от теплого трепещущего тела в руках    и специально не давая волю фантазии, которая, из-за обстоятельств , легко могла перерасти в реальность. 

В самом деле, прояви он немного настойчивости… 

И что эта овечка скромная сможет ему противопоставить? Да ничего. Эта вседозволенность, эта грань, такая тонкая, что ее практически и не заметишь, как перешагнешь, серьезно дурила голову. 

И злила.                                                                                                                                                                          

Именно злость в итоге прочистила мозги.