Во власти Тигра - стр. 40
Всё вокруг уже давно осточертело, что выть хочется.
Заберу Элину и Ассоль, и уедем куда-нибудь в Европу. Давно бы переехал, но мой брат решил, что нам нужно влияние в этом городе, и даже подтолкнул меня к мысли стать преемником Прохора Сарчевски, но мне это нахрен не нужно больше… Только если ради того, чтобы наказать Красавина, но, думаю, что с этой мразью я скоро и так разберусь… и без Прохора.
— Ты… ты… — пытается что-то сказать Элина, но затем, закрыв глаза, поникает в моих руках и продолжает она уже спокойно с закрытыми глазами. – Отпусти, пожалуйста.
Медленно убираю руки, с жалостью глядя на девушку, но как только она открывает глаза, меняю выражение лица на самовольное. Нельзя ей показывать свои истинные чувства, иначе начнёт манипулировать. Иначе посчитает, что я могу сдаться. Боюсь казаться таким в её глазах.
— Я свободна на сегодня? Могу пойти к себе? – спрашивает, смотря мне прямо в глаза.
Пытается казаться уверенной и высокомерной, но капельки слёз в уголках её глаз выдают девушку с потрохами. Она хочет плакать… долго, пока боль не исчезнет, пока не останется сил ни на что. Элина мне не доверяет, потому что боится показать слабость, которую я и без того вижу.
Мы оба боимся одного и того же… собственных чувств и себя настоящих.
— Нет, — отвечаю, отойдя от девушки, вернувшись на кровать.
— Мне нужно побыть одной и успокоиться, — произносит, руками смахивая слезинки.
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь, — чеканю безэмоционально, закинув руки за голову, наблюдая за тем, как обнажённая фигура стоит у окна. Свет оттуда очерчивает точеную фигуру Элины, даря моим глазам сказочный вид. — Для истерик отлично подойдёт моя ванная. Там хорошая шумоизоляция.
— Издеваешься? – задаёт вопрос, подойдя ближе к кровати.
— Нет, — отвечаю, пожав плечами. — Доношу до тебя одну истину. Ты никуда от меня не денешься, какой бы спектакль ни устроила.
Что бы с тобой ни творилось, я не отпущу, пока не станет легче. Знаю я вас, женщин, любая мелочь, и вы бежите вены резать, прыгать с крыши, травиться таблетками. Нет уж, я не собираюсь давать куколке ломаться… окончательно. Не собираюсь тебя, её… Моя!
Даже у меня нет права ломать собственные игрушки.
Возможно, она меня сейчас и правда ненавидит, но зато я спокоен и знаю, что она ничего с собой не сотворит.
— Это не спектакль, — язвительно выплёвывает.
— А что это?
— Истерика. Сам же сказал, — напоминает.
— Спектакль, истерика… плевать. Смысл-то один и тот же. Тебе не сбежать.
— Думаешь? – спрашивает, залезая на кровать, поняв, что я прав и сейчас уж точно ей никуда не уйти. Я не позволю.