Во власти Шрама - стр. 30
- Не надо, - тихо произнесла я, опустив взгляд в чашку. – Спасибо, но не нужно касаться этой темы, - только бы не заплакать.
- Прости, - Ренат сделал глоток. – Влас Владиславович делает всё, чтобы вашу часть наследства не оттяпали.
Я быстро подняла взгляд на парня.
- Что-то произошло?
- Ничего особенного, но замес вот на днях был страшный. Наши ребята ездили, разруливали дело. Перестрелка была. Так. Ничего серьезного. Попугали. В городе ведь всё между своими поделено: земля, предприятия, даже какая-нибудь поганая мусорная урна. А сталелитейный завод – жирный куш.
- Это… Это просто какое-то варварство, - рассеяно ответила я, прокручивая в голове слова Рената.
- Это бизнес. И тут гуманных или честных путей и средств быть не может. Короче, тот факт, что вы наследники еще ничего не значит. Тут повоевать надо в прямом и переносном смысле, - Ренат сделал еще несколько глотков чая.
Я посмотрела на Костю – он молча жевал бублики и дул на свой чай, чтобы не обжечься. Очевидно, что Влас Владиславович преследовал свою выгоду, погружаясь в нешуточную борьбу, но я всё равно была ему благодарна. Если бы не он, то у нас и завода этого не осталось. Да и меня бы с Костей давно убили. Помня об этом, я всё больше убеждалась, что моя жертва не была напрасной. Стало даже как-то легче.
После небольшого чаепития мы втроем отправились в ближайший торговый центр. Игнорируя бутики, в которые я так охотно раньше заглядывала и часами выбирала себе что-нибудь из платьев или туфель, мы шагали в сторону детских магазинов. Нужно было собирать гардероб с нуля. В первую очередь Костя. Себе я взяла по минимуму, но не удержалась и прикупила альбом и набор простых карандашей.
Еще со столькими проблемами нужно было разобраться! Костина школа, вся моя разрушенная прежняя жизнь, да еще и от мамы ожидался ответ. Голова шла кругом, но я была этому рада – не оставалось времени на скорбь.
Когда мы уже шагали на парковку, я вдруг остановилась у магазина с музыкальными инструментами. Знаю, это была крайне неуместная и дурацкая идея, но я твёрдо решила приобрести гитару. Моя старая осталась в доме, в который я никогда больше не осмелюсь войти. Он стал пристанищем утраты и выворачивающей боли.
В общем в квартиру мы вернулись с очень увесистыми покупками. Ренат помог нам донести их.
Это было сложно, но каждое утро я просыпалась и буквально вколачивала себе в мысли установку на то, что нужно учиться жить заново. Ничего нельзя изменить. Папу, к сожалению, не вернуть. И пусть мне было больно, горько и одиноко, но я не имела права сдаваться. Давя, глуша в себе рыдания, я упорно вытирала слёзы, умывалась и начинала новый день.