Во власти Эмоций - стр. 50
Прежде чем отвернуться от него, заметил недобрый скользкий блеск в глазах.
Плевать.
Дернул дверную ручку нашей хаты, но та оказалась закрытой. Прикрыл веки и стиснул челюсти, пытаясь совладать с самоконтролем.
Если дверь была закрыта, это означало только одно…
Недолго думая, яростно затарабанил ногой по двери.
– Открывайте, это я!
Пара секунд, и я уже стоял внутри вонючей комнаты.
– Бля, как вы меня уже заебали! – на что я услышал гогот всех четверых, включая и Трофима.
Пацаны, посмеиваясь, продолжали вдыхать клей с маленьких целлофановых пакетиков. Трофим зажал двумя руками у основания целлофан и прижал ко рту и носу, глубоко вдыхая и закатывая блаженно глаза. Идентичная картина и с другими тремя, которые жили с нами.
– Ну че, как все прошло? – смазано выдавил из себя Трофим.
Приход уже наступил, и теперь он пялился на меня осоловелыми глазами.
– Нормально.
– А я тебе говорил! Теперь хоть загибаться не будешь! – не соображая, чересчур повысил тональность голоса.
– Тише будь! – повесил свою куртку в шкаф и безрадостно глянул на друга. – Не голоси. Сейчас сюда все слетятся, как вороны.
– А ты че, опять вагоны, что ли, разгружал? – нахмурился он и откинулся на своей кровати, отбрасывая использованный целлофан на пол.
– Я в клубе еще работать не начал, а деньги нужны. Первое время придется еще перекантоваться на грузовых станциях.
– Ну так попроси у них бабки! Объясни свою ситуацию. Че ты вола ебешь?
Скрипнул зубами и зло полоснул взглядом друга, когда практически скинул с себя всю одежду, намереваясь отправиться в душ.
– Трофим, кончай заливать соловьем. Если тебя кумарит, то закрой свой рот на время.
– А че я не так сказал? – подорвался с кровати под смех остальных обдолбанных дегенератов.
Я молча и не спеша натянул на себя шорты, всунул ноги в резиновые черные шлепки, схватил свое полотенце, мыломойку и зашагал тяжелой поступью к двери, но прежде, чем выйти, обратился к Трофиму:
– А какая у меня ситуация? А? – внимательно вцепился в его расфокусированный взгляд. – У меня такая же ситуация, как и у половины людей, населяющих нашу планету. У кого-то бабок нет, у кого-то родителей, у кого-то ни того, ни другого. Я не подыхаю под забором, чтобы перед кем-то кланяться и вымаливать бабки, не успев прийти на работу. Есть те, которые и похуже нашего живут, друг.
Когда я вышел, в комнате была гробовая тишина. Никто так и не сказал мне ни слова, потому что все понимали, что я прав.
После разговора о клубе до душевой меня сопровождали ярко-зеленые глаза, которые ассоциировались со счастливым жарким летом, прожитым в далеком детстве рядом с отцом.