Во власти босса - стр. 17
– Он будет кочевряжиться до самого дедлайна, – говорил начальник группы графического дизайна. – А потом велит сделать чистовую отделку самого первого варианта. Я таких типчиков знаю!
– А если почувствует, что ему там в любом случае от ворот поворот дадут, то все забракует и свалит вину за срыв переговоров на нас, зараза такая! – мрачно присовокупляла Наташа из бухгалтерии.
Как бы то ни было, мы все работали в поте лица под градом насмешек, оскорблений и обвинений в полнейшей некомпетентности.
И вот, когда до дедлайна оставался один день, Артем с отвращением на лице осмотрел очередной вариант презентации, который я принесла ему на утверждение, и изрек:
– Ну, наконец-то получилось на что-то похоже!
Когда я это услышала, мое сердце заколотилось от радости, но меня тут же огорошили:
– Только увеличьте логотип процентов на 30, и уберите воду из текста. Вообще, текста слишком много. Зачем столько? Что я не могу сам рассказать? Вы меня идиотом перед партнерами выставить хотите? Сократить текст как минимум наполовину. Оставить только самую суть.
Это означало, что нужно опять все переделать практически полностью. А до конца рабочего дня остается всего полчаса. Я собрала все материалы и бросилась сообщать команде «радостную» новость, что домой они попадут нескоро.
Народ воспринял это с покорностью, и все взялись за дело. Как на грех несколько раз зависали компьютеры, поэтому проковырялись мы с презентацией до поздней-поздней ночи. По домам решили уже не ехать, и прикорнули за столами. Ни дать ни взять японские трудоголики и их обычай иномури (сон за рабочим столом).
Утром, когда босс приехал на работу (а он появлялся секунда в секунду), я как могла, привела себя в порядок, собрала материалы и представила их пред светлы очи.
Когда я вошла в кабинет, Артем иронично посмотрел на меня и изрек:
– Сегодня вы не опоздали, и видимо решили компенсировать это неряшливым видом? Почему вы выглядите так, будто всю ночь вагоны разгружали?
– Не вагоны, но почти так же тяжело, – ответила я, чувствуя, что во мне закипает безудержный гнев. – Мы всю ночь переделывали презентацию.
– Похвальное рвение, – презрительно процедил сквозь зубы Артем. – Показывайте результат этой вашей вигилии!
«Вигилия»! Слово-то какое нашел. Конечно, вигилия – всенощное бдение, сопровождаемое неистовыми молитвами, чтобы тирану наконец-то понравилось наше творчество.
Я развернула первый слайд, Артем поднял руку, в которой держал дорогой маркер с позолоченным колпачком, и ледяным голосом сказал:
– Стоп! Вы, наверное, шутите? Или издеваетесь?