Во славу человечности! - стр. 37

— Он непредсказуем и опасен. Ему достаточно чиркнуть когтём вам по горлу –и вас уже ничто не спасёт. Я оставлю рядом с вами двух стражей, они присмотрят, чтобы вы не подошли слишком близко. Всё, что от вас требуется – не пересекать черту, и вы будете в безопасности. Вам ясно?

— Да, не пересекать черту и разговорить.

— Да.

— Я взяла немного продуктов, их можно передать?

— Кувшин – нет, остальное –пожалуйста.

— Ему нельзя воду?

— Воду я прикажу ему поменять, а кувшином он может убить вас или стражу.

— А-а, понятно, простите, не додумала. Он уже кого-то убивал?

— При задержании он яростно сопротивлялся, а здесь чаще пугал. Мы осторожны и не даём ему шанса. Послушайте, госпожа, даже те простоватые ребята опасны. Они точно так же, как наши, учатся в тренировочных схватках, а этот…  этот может приказывать своим на расстояние.

— Не волнуйтесь. Не стоит мне расписывать силу оборотней. Для меня без разницы, каков уровень силы, даже их ребёнок опасен для меня, если решит напасть. Если всего бояться, то страшно покидать свои покои.

Манул тяжко вздохнул и вошёл в свежепобелённую известью камеру. Аня огляделась, чуть сморщила нос, чихнула, но села на поставленный для неё табурет. За ней насмешливо наблюдал сидящий у противоположной стены оборотень. Ноги Ани до пола не доставали и она, не задумываясь о том, насколько по-детски это смотрится, начала болтать ими в воздухе, ответно рассматривая оборотня.

— Встань перед нашей Матерью-правительницей! – скомандовал Манул, и двое стражей, не дожидаясь повиновения пленника, дёрнули его за цепи, вынуждая подняться.

Высокий, жилистый, довольно молодой и дерзкий. От жёлто-охряных глаз отрываться не хотелось, такой яркий, насыщенный цвет! Очень красиво. Даже красивее, чем у простых оборотней – у тех троих глаза были чистого голубого цвета. Манул пояснил ей, что у всех двуликих яркие глаза.

Анне было неловко смотреть, как дёргая цепями, оборотня вынудили подняться и склониться, но спорить с Манулом не хотелось, да и интересно было понаблюдать за пленником. Он вяло сопротивлялся, словно бы по привычке. Ей показалось, что он раздражён на стражей, но в то же время ему скучно здесь сидеть и его волнуют перемены. Густая грива чёрных волос ещё не высохла и нечёсаными прядями спускалась по плечам. Одежда на нём была человеческая, новая. Можно предположить, что её только что дали ему, ради неё.

Они разглядывали друг друга, и Анна не посмела сказать ему «ты».   

— Как к вам обращаться?

— Как хочешь, – бросил он и нарочито небрежно отвернулся.

Стражи хотели было его дёрнуть, но правительница хмуро посмотрела на них, напоминая взглядом, что советник обратил особое внимание, чтобы они не мешали своим усердием ей общаться.