Во мгле веков - стр. 17
Рука Вао кровоточила, он сорвал широкий лист папоротника, приложил к ране и примотал его с помощью тонкого длинного побега растения, похожего на стебли лианы.
– Мы одолели зверя! Он наш! У нас теперь достаточно еды! – ликовали ауны.
Но радость сменилась тревогой – из зарослей показалась вторая гиена, это был самец. Он, видимо, был не так далеко от логова и примчался на шум, исходивший от самки и людей.
Крупный хищник, по размерам более самки, предстал в грозном виде, но не кинулся. При виде поверженной гиены и трёх ожесточившихся аунов в нём боролись сомнения: напасть молниеносно сразу или выждать удобный момент?
Дабы облегчить ситуацию, погасить нервозность хищника, Каур решил вытащить щенят из пещеры, чтобы они примкнули к своему родичу. Он дал понять Вао и Ари о своём замысле и тут же его исполнил – вынес наружу щенят, держа за холки, а затем, опустив их на землю, отпрянул назад, готовый вместе с Вао и Ари дать отпор гиене. А самец напрягся и взревел, но опять-таки не бросился, наверняка понял силу, с которой предстоит ему столкнуться, запах смерти своей половины остепенил главу обедневшего семейства. Щенята кинулись к отцу, по-собачьи скулили и жались к нему. Самец же, поочерёдно лизнув детёнышей, вновь обратил взгляд на врагов, прорычал с истошным визгом, недовольно и нехотя развернулся и пошёл прочь. Пред зарослями оглянулся, ещё раз подал злобный голос и вместе с потомством исчез из поля зрения аунов.
– Мы сильнее самой крупной гиены! Мы заставили самца отступить! – кричали в один голос Каур, Вао и Ари, и их громогласность эхом отозвалась по широкой долине.
Разделав гиену и отделив от неё лучшие мясные части, путники приготовили на огне еду. Переход с раннего утра и схватка с хищником отняли немало сил, и их следовало восстановить. Ели спешно, коли хотелось покрыть как можно большее расстояние до захода солнца, подгоняло и нетерпение: что же там, где сливается Большая река, там ли просыпается небесный огненный шар?
Наконец трое путников, оставив пещеру, спустились к реке. Она спокойным течением несла свои воды, часто набегавшие невысокой волной, поднимаемой слабым ветром на берега, как бы ласкала песок и прибрежную гальку. Ауны, глядя на реку, предполагали, что она рождена небесами от густых тёмных туч, которые они видели каждый раз при извержении из них огненных стрел – молний, при проливном падении воды на землю. Если шли дожди длительно, они донимали, как бы из-за них замирала на время жизнь – снижала промысел в добыче пищи, сковывала свободное передвижение, замедляла активность. Но и не сидели сложа руки, а приводили в порядок оружие, мастерили древки для копий и дротиков, колючие и режущие изделия из костей диких зверей и камня. У женщин же не ослабевала занятость – у них своя каждодневная работа независимо от погоды – следили за огнём, поддерживали его, готовили пищу, собирали съедобные коренья, травы и плоды различных растений, приглядывали за детьми, шили из выделанных шкур одежду. Никто из племени не знает, кого и когда осенило изготовить примитивные иглы для скрепления кусков кожи из тонких костей и прочной древесины. Возможно, поводом послужили сухожилия животных, которыми скрепляли какие-то мелочи и пытливый ум надоумил найти им достойное применение. Однако и старый способ женщины-ауны не отодвигали в сторону, когда требовалось смыкать кожаный пояс, заменявший ремень, или соединить куски кожи. Они рубилом или ножом пробивали ряд отверстий и пропускали чрез них узкие полоски кожи. Вдетые в дырки ремни либо завязывались, либо вшивались по размеру поясницы, чтобы не сползали портки с бёдер. На туловище одежду изготовлять было проще, это своего рода нательная накидка, её надевали через голову. Достаточно было сделать для этого в середине шкуры небольшую окружность, чтобы через неё пролезла голова, а свисавшие полы опоясать полоской из кожи. Изготовляли из кожи и примитивную обувь, она в большинстве своём использовалась в холодные периоды для защиты ступней ног, многие ауны носили такую обувку и в период дальних переходов или охоты. И тут, чтобы изготовить обувь, в ход шла игла. Она стала неотъемлемой и незаменимой потребностью в хозяйстве племени. Умельцы делали нужной длины и толщины заготовки, обрабатывали их, затачивали трением о камень, проковыривали ушки – и игла для шитья готова.