Во дни Пушкина. Том 1 - стр. 27
О. Иона, с блаженным выражением на волосатом лице, боялся пропустить единое слово. Арина Родионовна вязала свой чулок, и на лице ее было теперь обычное благодушие. Она не совсем понимала, для чего это нужно писать и читать эти побаски, но раз Сашенька был доволен и весел, значит, все обстоит и слава Богу… Арина Родионовна была истинной дочерью земли и точно вся была пропитана ее простой мудростью, которая не знает лукавства и принимает не только покорно, но и с удовольствием, жизнь человеческую со всеми ее несовершенствами. Может быть, потому-то так и тепло всегда было около нее ее буйному питомцу.
– «…А о правительстве иной раз так толкуют, что если б кто подслушал их – беда!..» – весело читал Пушкин и покосился на о. Иону: тот плавал в блаженстве. – Ай да Грибоедов!.. – воскликнул он и жадно выпил несколько глотков чаю. – Ай да тезка!..
– И даст же Господь такое дарование!.. – покрутил о. Иона черным клобуком. – Конечно, душеспасительного тут мало, но востро, весьма востро!.. Ну-ка, нянюшка, еще черепушечку за здоровье господина сочинителя Грибоедова…
Пущин украдкой все болезненно морщился: угаром пахло все сильнее. «Вот он, дым отечества!.. – с тоской подумал он. – Печи истопить не умеют…» Но он не мог не улыбнуться на своего друга, который с такой неподражаемой ужимкой прочел: «…а форменные есть отлички: в мундирах выпушки, погончики, петлички…»
– Нет, мой «Онегин» решительно ни к черту не годится! – крикнул вдруг Пушкин, щелкнув рукописью по столу. – Вот как писать надо: ни единого слова лишнего!
И снова – в окна глядела уже черная ночь – голос его зазвенел меткими, не в бровь, а в глаз, стихами:
И он опять раскатился… О. Иона блаженствовал. Но у Пущина в виске забилась жилка, предвестник головной боли. Нет, этот угар решительно невозможен!.. Но Пушкин, всеми силами сдерживая смех радости, уже кончал:
– Нет, решительно: к черту «Онегина»!.. – еще раз крикнул он. – Извините, о. Иона, насчет черта… Но зарезал меня разбойник Грибоедов!.. И как тебя благодарить за такой гостинец, любезный Пущин, право, не знаю! Давно не имел я такого удовольствия… О. Иона, как? Очень скоромно?!
– Полноте, Александр Сергеич: монахам, и тем читать можно… – вытирая довольное лицо красным платком, проговорил о. Иона. – Такие ли бывают!..
– Слышишь, Пущин? – захохотал Пушкин.
– Слышу…
О. Иона решительно встал.
– Ну, мне пора и к дому… – сказал он. – Премного благодарим, хозяин дорогой, на угощение: и на духовном, и на телесном… Прощайте, Иван Иванович. Премного уважили… Вот таких гостей почаще бы в наши края. А то живем, как в берлоге… Прощай, нянюшка… Спасибо на угощении… А ты, Александр Сергеич, поди-ка на два слова ко мне, между протчим… – поманил он за собой хозяина в переднюю. – На минутку…