Во что бы то ни стало - стр. 39

Катя думала: ладно, провинция, в Москве будет все по-другому. Приехала, поступила в университет на юридический. Вроде, действительно, все по-другому. А в сущности-то, в глубине – все точно так же. То же лицемерие. Сколько визгу было, когда на факультете узнали, что Катя Белова подрабатывает грелкой! Боже мой! Как у всех полезли глаза из орбит, как все испугались! Ну и что? И подрабатывала. И за счастье считала. Шутка ли – студентке 150 рублей в месяц заработать. Да мамочка во Владимире за эти деньги каждый день по нескольку часов кряду оболтусам вдалбливала, чем отличается Базаров от Евгения Онегина. А она, Катя, такую работу себе нашла, что ни за что эти сто пятьдесят платили. Старичка одного ночью грела. Просто спала с ним в одной постели – без всякого там. Да он и не мог уже ничего. Ему сто лет в обед. А тепла и ласки хотелось. И мерз ночами. Ну и что тут плохого? Чуть из университета не исключили. Ору было, ору. А Катя встала на собрании и сказала: «Вот вы, будущие юристы, сейчас меня исключите ни за что! Жизнь мне сломаете! И на вас всю вашу оставшуюся жизнь будет это клеймо несправедливости!» А они загалдели: «Как это ни за что? Что это ни за что? Теперь что, каждая так поступать будет? Аморально! Бесстыдно! Позорит! Нельзя терпеть! Роняет высокое звание юриста!» А Катя подумала, что каждая так поступать не будет. Потому что такого золотого старичка еще отыскать надо! На дороге-то такие старички не валяются! А вслух сказала, причем с живым негодованием: «Вы юристы и должны понимать цену доказательств. Мало ли что кому известно! Вы докажете это, что я со старичком за деньги спала? Докажите! Если докажете – ваша будет правда. А нет – так оставьте меня в покое! Не тридцать седьмой год! А восемьдесят второй!»