Внутри - стр. 30
– Может, это и правда аномалия мышечного развития? – неуверенно предположила я.
– Меньше слушай всякую ерунду! Дело не только в мышцах. Состояние стоп, мозоли на руках – все это указывает на то, что я тебе сказала. Он выполняет тяжелую физическую работу, Кать, причем регулярно. В больнице были условия для такой работы?
– Нет… По крайней мере, я ничего подобного не видела!
Если бы там пациентов заставляли работать, это вряд ли касалось одного Руслана. Однако другие пациенты были истощены и совсем не похожи на него!
– А еще он много времени проводит на свежем воздухе, – добавила Наташка. – Кожа обветренная, есть ровный, пусть и не слишком сильный загар. Судя по состоянию кожи, он часто бывает на воздухе без рубашки, но полностью голым – нет. И загар не тропический, это неяркое солнце, в принципе, соответствует нашим широтам. Если учесть, что сейчас ноябрь и загар частично сошел, можно предположить, что он сильно загорел летом.
– Мне нужно говорить, что это тоже невозможно?
– Нет, я тебе сама это скажу!
В «Серебряном бору» его точно не посылали бы загорать! Допустим, некоторых пациентов заставляли выполнять тяжелую работу – что уже маловероятно. Но это делали бы тайно, тщательно скрывая от посторонних глаз. Их держали бы в подвале или сарае, никак не на открытом воздухе! Это ж Подмосковье, а не глухая Сибирь. Если бы кто-то снял на видео, как пациентов гоняют на плантации, клинике пришел бы конец. Да и зачем им плантации? Я видела их цены, они отлично зарабатывают вполне законным способом!
Но где он тогда был? И зачем Анатолию Александровичу врать мне?
– Уже очевидно, что с этим мы так просто не разберемся, – признала я. – Давай перейдем к шрамам.
– Да уж, это большой переход… Слушай, Руслан ведь не служил нигде?
– Нет… Почему ты спросила? – насторожилась я.
– Потому что многие из этих ран просто нельзя получить в несчастном случае. Вот это – можно, это след открытого перелома. Но вот это – явно зажившее пулевое ранение, а тут его резанули армейским ножом, если я не ошибаюсь. А я вряд ли ошибаюсь, у таких ножей специфическое лезвие.
– И когда все это было?
– В разное время. В целом, здоровье у Руслана отличное, и рискну предположить, что раны на нем заживают быстро. Но даже так… Прости за этот вопрос, но когда вы расставались, что-нибудь из этого уже было?
– Нет, ничего…
– Ты не могла не заметить? – допытывалась Наташка.
– Ты издеваешься? Как я могла не заметить, что моего мужа пырнули армейским ножом!
– Готова поверить. Но раны все равно нанесены в разные сроки, и промежуток времени большой. Можно предположить, что первые из них Руслан получил как раз шесть лет назад.