Внутри меня гасли звезды - стр. 6
Я лишь бросаю на нее недовольный взгляд и поднимаюсь к себе в комнату, игнорируя все ее попытки обратить на себя внимание.
Нервный топот ножек преследует меня до лестницы.
– Дакота, я прошу вас, вернитесь. Мистер Коуэн очень переживает, он ночь не спал, обзванивая все больницы. Пожалуйста.
Экономка становится впереди, преграждая путь, но она одна из немногих, на кого я никогда не вымещала и не вымещаю свой гнев.
Пышнотелая милая миссис Данн с добрыми, как у собаки, глазами всегда была снисходительна ко мне. Именно она поддерживала меня первое время, когда я горестно оплакивала великую потерю всей своей жизни. Это потом я сорвалась, и даже ее чуткая натура не смогла угомонить взбесившуюся девчонку.
– Вы видите, в каком я состоянии? Не думаю, что отец обрадуется, если заметит, что на мне надето.
Я вру, на самом деле мне плевать, что он скажет или что подумает. Он видел меня и в обстоятельствах похлеще. Но чтобы не заваривать очередной конфликт, я все же прибегаю к подобной уловке.
– Хорошо, милая. Я скажу, что вы спуститесь чуть позже.
Прохожу мимо отцовской комнаты и замечаю, что после вчерашней разрушительной вакханалии и следа не осталось: все убрали. Мебель вернули на свои места, заменили постельное белье. Вот только зеркало и стеклянный столик уже не вернуть, они пали жертвой ночной разборки.
Ах, какая досада! Шутка, конечно же.
В своей жизни я устраивала всего лишь два погрома, и вчера был второй. Впервые это случилось еще в Нью-Йорке. Спустя пару недель после похорон я вернулась домой и наткнулась на коробки с вещами матери. Ее потихоньку принялись стирать из моей памяти. Начали с простого. Тогда я разгромила свою спальню так, что не осталось ничего уцелевшего. Это был мой первый приступ агрессии, в будущем переросший в диагноз.
Скорбь не должна переходить в гнев, потому что тогда человек становится монстром. Я стерла границы и превратилась в неуправляемое больное чудовище. Сначала были мелкие выходки, что-то наподобие побегов из дома, сильного алкогольного опьянения, невероятной раздражительности. Дальше – больше: аморальное поведение, драки, крупные скандалы. Я забросила учебу, пустилась во все тяжкие. Сложно представить хорошую девочку в такой ситуации, но, поверьте, возможно. Я действительно была милой, успешной, доброй, я была золотым ребенком таких же родителей. Но злость – это темнота. А в темноте очень легко заблудиться. И я заблудилась.
Доктора говорили, что это деструктивное поведение после психической травмы, совместившее в себе все виды агрессии. Обеспокоенный отец притащил самого лучшего психолога, для которого я стала лишь очередной подопытной мышью. Как вы уже поняли, он мне ничем не помог, а еще больше разозлил.