Внутренний мир. Западня - стр. 45
– Какая же? – Герман в нетерпении сжал губы.
– Когда человек сам накладывает на себя защиту, не желая, чтобы его нашли.
Нет! Это было решительно не то, что Герман хотел услышать. Увидев это по выражению его лица, Гордон добавил, что информация о видениях, приходящих ему во сне, в корне меняет ситуацию.
– Разобраться будет несложно, – заверил он, – если ты позволишь, я проникну в твоё сознание и вытащу все эти видения. По их характеру можно будет понять природу их происхождения. Однако если окажется, что Рудольф здесь ни при чём, и сны – плод твоего воображения, мне придётся настоять на твоём обращении к психиатру.
Герман нахмурился было, собираясь резко возразить, но прикрыл рот, увидев ехидную ухмылку на губах Гордона.
Они договорились встретиться через неделю, в течение которой Герман должен был выполнять специальную медитацию и подробно записывать все свои сны. Когда юноша уже собирался проститься, он, наконец, решился задать давно мучивший его вопрос:
– Бабушка говорит, что Костин схватил отца и держит его у себя. Вы так не считаете?
– У меня была такая мысль, но со временем я отказался от этой теории. Понимаешь… – Гордон пристально посмотрел на юношу, словно взвешивая, стоит ли говорить ему так много, – до того, как Костин купил мне билет на десятилетний круиз по Сибири, он дважды пытался меня убить. Об этом не писали в газетах и умолчали даже в деле о расследовании. Костин – опасный и решительный человек, который ни перед чем не остановится и сметёт на своём пути любую преграду. Признаться… я не понимаю, зачем ему держать Рудольфа у себя в плену восемнадцать лет.
Мужчина покачал головой, и Герман понял, на что тот намекает.
– Он бы убил его. Но раз мы теперь знаем, что отец жив, Костин здесь ни при чём.
– Я не знаю всего, что произошло тогда на самом деле, – признался эльф, – и до того момента, как ты оказался в моей приёмной и попросил помощи, признаться, у меня не было причин копаться в прошлом. Я и так потратил впустую достаточно много лет своей жизни.
Юноша понимающе кивнул, на языке у него вертелась ещё масса вопросов и догадок, но по тону, каким говорил с ним Гордон, он понял, что пора уходить.
– Пригласите людей, что ожидают в приёмной, – попросил мужчина и, налив себе стакан воды, осушил его до дна.
***
Алемский своим рассказом словно разворошил в душе мужчины раны давно минувших лет. Юноша не столь был похож на Рудольфа внешне, как в точности копировал повадки и мимику своего отца. Гордон любил Рудольфа. Этот добрый и открытый парень был так не похож на всех тех представителей эльфийского общества, с кем Эдварду приходилось общаться в юности. Порой он ловил себя на мысли, что скучает по потерянному другу, его честности, искренности, даже заносчивости. Поэтому визит молодого Алемского взволновал Гордона. Мало того, его ждала встреча с давней знакомой – Еленой Стоминой, ещё одной живой свидетельницей событий тех давних лет. Было ли то совпадение или нет, но словно все игровые фигуры возвращались на прежнее поле. И Эдварда такой поворот совсем не устраивал. К счастью, Елена Стомина и не думала вспоминать события 87-го года.