Внушитель - стр. 7
– А котлеты? – Богдан проверил в холодильнике. Там ничего не было.
– Вкусные были котлеты, – нагло усмехнулся мужчина.
– Ты, козел! Майя голодная сидит, а ты брюхо набиваешь! – его пальцы сжались в кулаки. – Жрёшь нашу еду! Сказал же, чтоб не смел пить в нашем доме!
Он посмотрел на собутыльника Паши, пронзив его острым, как бритва взглядом, и мысленно желая ему убраться.
– Я пойду, Паша, наверное, – тот тут же поднялся.
– Сядь, – приказал сожитель, и гость опустился на стул.
Богдан крепче сомкнул губы, мысль «Уходи!» читалась в глазах.
– Я все- таки пойду, Паша. – не выдержал собутыльник и вновь поднялся. – Бывай.
Он, уходя, похлопал товарища по плечу.
Сожитель тут же вскочил. Его глаза были злы. Ему хотелось придушить гаденыша, который строил из себя взрослого хозяина.
– Я здесь хозяин! Молокосос! – Паша рычал.
– Ты временный опекун, а не хозяин. Квартирант. Тоже временный, – выплюнул последнюю фразу Богдан.
Они скрестились взглядами. Богдан до жути, до чертиков захотел, чтоб этот человек ушел, убежал вслед за своим собутыльником. Его распирало от желания закричать «Убирайся вон из квартиры!» Эта мысль так сформировалась в голове, что выплеснулась воздушным потоком наружу. Он отчетливо почувствовал ее в форме светлого сгустка, которым запустил в голову сожителя.
Паша хотел что-то ответить или ударить сопляка, но отшатнулся, как от невидимого удара. Ему сейчас же захотелось убраться вон из этой квартиры, чтоб не видеть этих злых пронзительных глаз пасынка. Он опрометью бросился из дома, громко хлопнув дверью. Богдан посмотрел вслед и почувствовал, как воздушный «кулак» осыпался белым пеплом. Сила схлынула, как ушедшая с берега волна, и притаилась спокойная внутри. На несколько секунд накатила слабость. Пришлось немного постоять и отдышаться. Прекрасно, что Пашка убежал, правда как- то подозрительно быстро. Богдан заглянул в комнату к сестре.
– Майя, идем что-нибудь перекусим.
Ту дважды просить не пришлось.
В холодильнике достали кусочек сливочного масла, клубничное варенье на дне банки. Намазали на хлеб масло, сверху – варенье и упоенно уплетали за обе щеки.
Богдан смотрел на сестру, любуясь ею. Она так походила на мать. В ее синих глазах он видел маму. Нежная, милая, красивая. Непонятное томление сдавило грудь, брату захотелось сделать что-нибудь для нее приятное. Сию минуту. Сейчас же. Какое -нибудь чудо. Вот бы оживить хотя бы бабочку на столе! На клеенке бабочки были выбиты ярким узором. Новая сила уже поднималась, чувствовалась и плескалась внутри, как волны моря, облизывая песок. Синие бабочки, как глаза девочки, представились очень отчетливо. Волны силы внутри, словно разбившись о берег, взлетели брызгами бирюзовых мотыльков. Одна взмахнула крыльями, легким ветерком преодолела барьер в голове, и полетела к лицу сестренки.