Внучка берендеева. Третий лишний - стр. 27

Она обернулась.

Уставилась на меня глазищами, в коих разума – ни на каплю. В руки вдруг вцепилась.

– Вдруг да в ирии сквозит? А у него одеяльца нету! Я говорила, что надобно его с одеяльцем… а они – что Божиня позаботится…

– Савушка! – Боярин бежал по дорожке, растерявши всякую солидность. Пыхтел, полы шубы подхвативши, боярский малый посох в подмышку сунувши. Шапку – в другую. За ним и девки неслися сенные в сарафанах нарядных, зеленых. Спешили, торопилися, да не могли поперед хозяина скочить, оттого и гляделося это дюже забавно. – Савушка, вот ты где…

– Это он все. – Красава дернула меня. – Он! Он продал наше дитятко… польстился на золото царское. А теперь вот притворяется невинным. Но Божиня все видит! Божиня его накажет!

– Савушка!

Он был высок.

И некогда, должно быть, хорош собою. Ныне же раздался телом, обрюзг. И кафтан, шитый из дорогой ткани, не скрывал этое обрюзглости. Нависал над поясом золотым живот. Блестело испариной красное лицо с чертами крупными.

Из мясистого носа торчали седые волосы.

А борода боярская рыжею была.

На щеках же, скрозь красноту, конопушки виднелись.

– Савушка… – Он выдохнул и шапку с головы стянул. – Зачем ты ушла? Простите, сударушка, что она вам тут… наговорила.

– Ничего. – Боярыня хитро улыбнулась. – Ничего не сказала. Знаешь же, что сказать не могу. Это тайна.

Она прижала палец к губам.

– А вот показать… все ей показала… как есть показала… и теперь она знает правду!

У меня ажно похолодело все.

А вдруг да… мне сию правду и точно знать не покладено. Глянул на меня боярин, роту открыл, да и закрыл: девки аккурат подбегли. Засуетилися.

– А куда ж вы, матушка, сгинули… а мы так в волнение пришли… а ну как заблудилися… а если б споткнулися, ноженьку поранили… – гомонили они все разом, боярыню окружая. У меня и то перед глазьями зарябило от зелени да шитья.

Богато живут, ежель и холопки в шелка рядятся.

– Моя жена, – боярин шапкою отер пот со лба, – говорит, сама не ведает, чего…

– Ой, матушка… солнышко-то припекает, вы перегрелися…

– Кыш пошли, кликуши. – Красава попробовала вырваться из цепких девичьих ручек, но не позволили. А меня ажно замутило.

Вспомнилися иные девицы.

И то, как верещали они, приговаривали…

…нет, не виновная я в их смерти. И бабка не виновная. Хочу так думать, да совесть не угомонится никак, все нашептывает, что, когда б не мы с бабкою, жили б девки долгую жизню. Были б счастливы? Кто знает, может, и не были б, да все одно…

– Кыш!

– Красавушка, не надо… выпей вот. – Боярин сдернул с пояса флягу чеканную и девкам сунул. – Дайте боярыне отвару…