Вновь: первые сыны - стр. 8

– Спустимся в лабораторию Альфа, там вы все и увидите.

Изабеллу все это раздражало – отсутствие конкретных ответов на простые вопросы, да еще и доверие к этому Коваку ниже допустимой нормы, отчего хочется начать допрос с пристрастием. Но все это получается сдерживать, отвлекаясь от погрязшего в глубоком смятении Алви. Это особенно выделилось в нем уже через минуту, когда Ковак открыл двери лифта, спровоцировав у того интуитивную реакцию самообороны против накинувшегося на него создания страшной мутации. Алви сделал мощный пинок в живот существу, отдаленно напоминающему взрослого человека, что выиграло лишние две секунды на снятие предохранителя для совершения точного выстрела в голову. Сделав шаг назад, он освободил место для падения мертвого тела вперед. Быстро, строго, почти незаметно для Изабеллы случился первый контакт с ужасным во всех смыслах врагом: черные коросты на теле перемешивались с густыми белыми волосами по всему телу ростом в метр шестьдесят и весом в пятьдесят килограмм примерно, отсутствие каких-либо гендерных признаков, большие когти, глаза посажены глубоко, нос маленький, крепкие мышцы. Не успела она наставить на Ковака пистолет, как тот, уже стоя в лифте, с досадой сказал, глядя на мертвое тело:

– В следующий раз надо тройную дозу транквилизатора.

– Это что еще за тварь?!

Он посмотрел на нее так, как если бы не понял вопроса, но спустя мгновение, ответил вполне разумно, понимая ее злость:

– Та самая, почему я хотел дать вам вакцину.

Изабелла еще раз посмотрела на мертвое тело, над которым все еще недвижимо, целясь в голову, стоял Алви.

– Веди своего друга, а то времени у нас немного, в отличие от работы.

Я завидую тебе.

Слова редко передают истинную суть. Пусть причина, обрисованная словами, редко бывает подлинной, определить начальную точку отсчета на пути к достижению понимания стоит именно со слова. Ты знаешь, как мало я могу, но даже это играет порой незаменимую роль. Прошу, дочитай эти сводки. Ты прекрасно знаешь – лгать я не буду. Таковая моя уникальная для тебя и остальных точек на карте роль. Когда-то я считала мои знания излишком, грузом, тянущим во все стороны. По прошествии времени я стала любить этот дар. Знания даруют силу не только в управлении тем, от кого происходит сокрытие, но и тем, кто боится этих знаний. Я долго думала, как вступить с тобой в разговор правильно. Это нужно сделать, оставить все в нынешнем положении не видится мне ни справедливым, ни продуктивным. Мой голос насчет твоего пути не имел веса, ты это знаешь. Как знаю я, что твоя заслуга в этом все же есть. Я не пытаюсь уколоть тебя, возрождая воспоминания, проходя вновь через причину и следствие. Я лишь хочу обозначить то, чем все закончилось и началось. Думаю, здесь мы можем перейти к причине. Ты имеешь право знать. Знать все, что было, потому что такова моя роль – принести знание. Бескорыстно, честно, отрицая и намек на осуждение или оценку. Я лишь несу весть. У нас с тобой сейчас простая связь, которую ты можешь считать оскорблением, ты имеешь на это право, так же как я имею право на требование быть услышанной. Настроить новую взаимосвязь будет важно и тебе, и мне. Есть фундамент, рушить который я не могу. Да и, откровенно говоря, не вижу смысла. Ты – семья. Моя семья. Ты можешь быть против – ты и так против. Но этот факт служит основой, законом природы, держаться за который следует в самый жуткий час. У тебя такой был и есть. Я это понимаю и знаю. А ты знаешь, что решение принимала не я, да и права голоса мне никто не дал, как и не должен был дать. Наши роли обозначены в нашей сути. Твое странствие было не моим решением. Но! То, что я еще никому не говорила, звучит просто – я завидую тебе. Обрести свободу – большого стоит. Если ты и назовешь меня матерью, то лишь из-за приличия, это я принимаю и принимаю. Я оставила тебя. Таков был мой дар. Дар, который не совсем мой, но все же я согласна с ним. Как и согласна с тем, что одиночество бывает полезно. Твое полезно не только для всех. Оно полезно для тебя даже больше, чем для них всех. Возможность отвязаться от прошлого, отрезать преследование причин и следствий стоит твоей жертвы. Это вопрос не справедливости, и ты это знаешь. Это вопрос выживания. Мы не в том статусе, чтобы разбрасываться своим потенциалом. Даже я, вопреки сути, могу влиять на большее, чем тебе кажется. Но я осторожна, потому что моя родительская роль требует этого. Странно, по даже я, вопреки возрасту, все еще учусь понимать истину базовой роли. Я признаю свою зависть, как и несовершенство своей роли. Встречного от тебя я не прошу. Такое нельзя просить. Время существует для каждого свое. Лучше всего я усвоила это благодаря своей матери. Ее суть – явление, неподвластное мгновению. Но я, пусть и не признана тобою как матерь, все же признаю тебя своим ребенком. А ребенку нужно путешествие, чтобы найти себя, чтобы испытать все свои крайности. И возраст тут не важен. В конфликте рождается истина, и мы с тобой знаем это. Осадок будет еще долгим, потому что это является удобрением для роста. И я рада сказать тебе, что, опираясь на фундамент своей роли, фундамент искренности, обретаю в своем времени рост, которого ранее и не думала знать. Оказалось даже, противоречий этому попросту нет. Я имею на это право. Как минимум отныне. Это не значит, что основа исказится, – скорее наоборот, я решила держаться за нее еще крепче. Это означает, что основа эта станет ориентиром и для тебя. В нашей сложной жизни, жизни причин и следствий, нужна простая опора. Наши роли – одна из таких опор. И все то, что я расскажу дальше, является искренним слепком истории.