Вниз по течению. Книга вторая - стр. 44
Она нарочно не стала придерживать за собой дверь, дав ей, притянутой мощной пружиной, громко хлопнуть. Голос Никодима осёкся, а головы его паствы начали поворачиваться на звук. Не дожидаясь, когда её увидят все, и, не делая никаких эффектных пауз, Натка откинула капюшон комбинезона, открывая лицо, и громко сказала:
– Вечер в хату!
Потом она сама не могла понять, почему использовала такое дурацкое приветствие, но выбор оказался удачным. Никодим пожевал неприятно-алыми, словно подкрашенными губами и окончательно умолк. На лицах некоторых прихожан отобразилось возмущение, зато другие откровенно ухмыльнулись. Натка увидела среди собравшихся Раю, увидела Борю, который видимо специально выбрал место в противоположном углу, подальше от бывшей жены, увидела других своих соседей: кого-то из них она знала получше, кого-то похуже, но чужих здесь не было. И это неожиданно придало ей сил, распалило угли гнева, опасно тлеющие в душе последние дни.
– Куда поставить свечу за здравие? – громко спросила она, ещё раз окидывая взглядом присутствующих, – И где её взять?
Пока о том, что назревает скандал, догадывались только Рая, Борис, да сам Никодим, поэтому Натке тут же указали и на пучок восковых свечей в кофейной банке, стоящей на одном из подоконников, и на икону Богоматери. Свечу она взяла, аккуратно подожгла фитиль от других, уже горящих свеч, и громко сказала, глядя в потолок:
– Господи, помоги рабу твоему Климу, аминь!
– Голову покрой, – посоветовал кто-то громким шёпотом, и Натка обернулась к Никодиму.
– Батюшка, у вас есть лишний платок?
Никодим молча смотрел на неё, его глаза-маслины недобро щурились. И это тоже послужило растопкой для Наткиного и так слишком долго подавляемого гнева – знает кошка, чьё мясо съела!
– Можешь просто капюшон накинуть, – всё-таки ответил поп, но зря он думал так легко отделаться.
– А вы не помолитесь со мной, батюшка? За здоровье Клима, ему это сейчас наверно очень нужно. Вы вообще за его здоровье молились? Или может быть, нужно молиться уже за упокой?
В церкви воцарилась нехорошая тишина, больше не слышалось ни шарканья ног об пол, ни шороха одежды, ни приглушенного покашливания. Собравшиеся люди невольно притихли, почувствовав сгустившееся в воздухе напряжение.
– Я молюсь за всех заблудших, – Никодим попытался придать лицу смиренное выражение, но это у него плохо получилось, – Мы все молимся сейчас, затем и собрались. Хорошо, что ты присоединилась к нам, давайте же вместе…
– Как удобно, наверное – перебила его Натка, – Отправить человека на смерть, а потом просто помолиться за его здоровье? А за себя вы молитесь, батюшка? Или уверены, что уж вас-то бог в любом случае простит?