Внезапно Папа - стр. 45
– Соедини, – басит наконец.
Переключаю, а дальше не знаю что делать – в кабинет идти или на месте оставаться. И все–таки остаюсь. Растеряно оглядываю стол – надо бы чем-то заняться, но чем?
Прислушиваюсь к тому, что за директорской дверью. Ничего не слышно.
А через минуту подпрыгиваю на месте от резко распахнувшейся двери.
Несколько секунд смотрим со Шведовым друг на друга. Глаза его еще более темные, чем до этого. Жуткие и злые. Лицо напряжено, желваки ходуном ходят.
Кидает отрывисто:
– Олеся принята. Я на встречу. Матвей на тебе до вечера. Приеду, заберу.
Не успеваю открыть рот, чтобы сказать "понятно", как Шведов в два шага покидает офис.
– Настька! Вот это мужик! С большой буквы мужик! Какие габариты! Какие плечи! Какой он вообще… М–м–м! Мечта!
Леська, с блаженной улыбкой и зажмурившись, кружится по приемной, пока чуть не сшибает собой стеклянный шкаф.
– Леся! Олеся! – окрикиваю счастливицу. – Где Матвей?
– Ой, – пьяно улыбается подруга, обмахивая лицо рукой.
Я бегу в кабинет директора.
– Матвей! Матюша? – обвожу пустое помещение взглядом. – Ты где? Это я, Настя.
В груди что–то падает до самых пяток, а потом мозг включается. Не мог пропасть ребенок из офиса. Окно высоко, дверь была всегда закрыта. Да и мимо меня ни одна мышь не проскочит.
Торопливо подхожу к директорскому креслу, заглядываю под стол.
– Спрятался, зайчик? – облегченно падаю на царский трон. – А я так испугалась! Иди ко мне? – тяну руки к мальчику.
Матвей чуть мешкает, а потом вылезает. Глазки грустные, уголки губ опущены. Как еще не плачет, ведь бросили мальчика и отец, и няня.
Сажу его себе на колени, прижимаю головенку к груди. Кутаюсь в тот самый необычно приятный мужской запах, успокаиваюсь сама.
– Вот так, – поглаживаю маленького по спинке, ручкам, – все хорошо. Покатаемся?
Отталкиваюсь ногой и слегка прокручиваюсь на кресле в одну сторону, потом в другую.
Безответственность отца поражает. О чем он думает вообще? А Леська? Он же ее няней утвердил, а она бабочкой порхает, забыв о назначении!
– Ребе–енок! – подбегает к нам веселая Леська и крутит наше кресло сильнее. – Ты не представляешь какой у тебя папка! Он такой большой! Такой брутальный и… большой!
Пфф… Нашла кого в кумиры записать. Тоже мне – Мото-Мото. Сказать бы Никольской прямо все, что я думаю об этом спектакле, но при ребенке нельзя.
– Леся, не крути нас так сильно! Голова закружится!
С трудом сдерживаю непонятно из–за чего возникшее раздражение. Хотя понятно. За Матвея обидно. О нем опять никто не думает.
Леська оставляет нас в покое и, танцуя, обходит стол вокруг. С восторгом ведет пальчиками по поверхности мебели, будто это ей только что подарили. Так и хочется накормить ее лимоном, жаль не купила.