Внеклассное чтение про Черного лорда - стр. 43
Но стоило Амалии согласиться переночевать у него один раз, как наутро он полностью потерял интерес – словно она мгновенно превратилась в пустое место. В ответ на робкие попытки молодой учительницы снова привлечь его внимание он осадил ее довольно жестокими шутками на виду у студентов, публично намекнув на их близость, и Амалии оставалось только сглатывать слезы и баюкать свое разбитое сердце с израненной гордостью.
– Понимаешь, это как будто ты на свете одна, как будто ты особенная. Стоило ему начать за мной ухаживать, как я потеряла всякое соображение. Это мастерство, в котором ему нет равных, – ровным голосом прибавила Делиор, но Интенту это не обмануло – в ее словах ощущалась остаточная боль.
– Он гипнотизировал тебя? – уточнила она, опустив глаза на свои ученические плетения.
– Нет, нет, что ты, я бы сразу почувствовала – темная магия вступает с белой в слишком жесткий конфликт. Конечно, он бы пробил мою защиту, если бы хотел, но зачем? Нет, – повторила она и покачала головой, – его мастерство не в этом. Он просто усыпляет внимание и все время удивляет… с ним очень интересно, знаешь, и весело – никогда не понятно, чего ждать. Это раздражает, но и притягивает одновременно.
– Знаю, – эхом отозвалась не сильно впечатленная Интента. – Мне кажется, он использует навыки созерцания. Настоящие Просветленные тоже всегда ведут себя неожиданно и притягивают так, что сопротивляться просто невозможно.
К слову она рассказала Амалии, как не раз получала по лбу от Лилайта, пытаясь в трансе задушить его в объятиях, и белый маг расхохоталась до слез:
– Я понятия не имела, что такое бывает!
– Конечно, бывает. Но ни один Просветленный не стал бы этим пользоваться, – с улыбкой сказала Интента.
– Это правда, что им совсем не нужны женщины? – с интересом осведомилась белая магиня, с удовольствием переключаясь на другую тему со своих скорбных воспоминаний.
– Я не знаю. Лилайт мало рассказывает о своей жизни, а когда ты с ним общаешься, даже в голову не приходит спрашивать – он говорит с людьми только о них самих.
– Говорят, просветление – это абсолютное счастье, может, поэтому больше ничего не нужно?
– В трактате Просветленного Мануэля есть ответ на этот вопрос, – улыбнулась Интента. – Он пишет, что счастье в понимании обычного человека – это такое же эмоциональное искривление, как несчастье. А в состоянии просветления оно перестает быть нужным. Как и все на свете, впрочем.
Округлив глаза, Амалия вздохнула:
– Пожалуй, это пока слишком сложно для меня.
Но тут же девушка прыснула и засмеялась, словно внезапно вспомнив что-то. И покрутила головой под вопросительным взглядом Интенты: