Внебрачный папа - стр. 43
- Тогда я своим преемником сделаю твоего брата, а ты не получишь ни копейки. Понятное дело, пока мы с Василевским будем живы, с бизнесом ничего не случится. Но как только наша хватка ослабнет, Герман развалит дело моей жизни. А теперь уже и твоей.
Сомневаться в том, что отец поступит так, как сказал, не приходилось. Менталитет бастарда у меня выработался давно, так что ежа голым задом не испугаешь. Конечно, до чертиков жалко почти пять лет каторжного труда. И от мысли, что все, что приросло в компании моими усилиями, достанется Бельчонку, меня потряхивало. Но манипулировать собой я не позволю.
Не обляпайтесь, Алексей Григорьевич!
Вылетев от отца, как ошпаренный, я помчался домой. Думал расчехлить мотоцикл и вернуться к прошлой жизни. Жизни на эмоциях, на драйве. Когда любого можешь послать в дальний пеший поход в направлении икса и игрека без зазрения совести. Однако переступив порог гаража, я не почувствовал былого зова адреналина. Прокатиться с ветерком. Да. Но не более.
Я почувствовал, что все перегорело. Против воли окунувшись в бизнес, осознал, что моя голова не только чтоб шлем надевать. Я ею еще могу работать и неплохо зарабатывать. И никакого отношения к трусости это не имеет.
Не стоит рисковать жизнью, чтоб удовлетворить чужие потребности в кровавых зрелищах. Гонщики – те же гладиаторы, готовые вышибить противника из седла ради победы, ради восторженного рева толпы.
Кое-какие сбережения у меня были, так что можно и с нуля замутить бизнес. Единственное, бесило , что компания достанется Бельчонку. И даже не из –за денег. Это даст возможность паршивцу чувствовать себя победителем.
От этой мысли кровь закипала и глаз начинал дергаться. Но и жениться, чтоб только взять верх над ушлепком, тоже не вариант. Так я считал, пока не познакомился с Лизой.
Отец, под предлогом семейного выхода в свет, потащил нас к Василевским на торжество. Поскольку я еще не был официально отодвинут от кормушки, то пришлось участвовать в мероприятии. И даже поменять свое решение.
Когда я увидел Лизу, аж сердце сжалось от жалости. Я ожидал увидеть зажравшуюся, избалованную наследницу несметных сокровищ, а увидел несчастного воробышка, не понимающего, чего от него хотят. Понятное дело, ее нарядили, как девицу на выданье - в элегантное длинное платье в греческом стиле, шею обвешали бриллиантами. Их же прицепили и на голову – в маленькой диадемке. Довершали образ а-ля Наташа Ростова длинные, выше локтя перчатки.
Когда ее представляли гостям, она натянуто улыбалась, мучительно краснела и с тоской смотрела на алчно разглядывающую ее толпу. Наверно, считала минуты, пока все разъедутся.