Внебрачный папа - стр. 35
Но я просчиталась. Усевшись на широкий подоконник с ногами, меня поджидал Бельский - младший. Его неизменные спутники оккупировали соседние окна.
Увидев меня, они, словно стая воронья, спрыгнули с насиженных мест и обступили меня.
- Ну что, Редиска, было время подумать? – нагло ухмыляясь, обратился Бельский.
Большая проблема неожиданно отступила перед маленькой, но жутко противной, мерзкой. Я едва удержалась, чтоб не поежиться от гадливости. Уже и права официально получил, и в универе числится, а ведет себя, как глупый, озлобленный подросток.
- А ты не боишься, что Грин тебе навешает? – я постаралась, чтоб в голосе не было предательской дрожи, которая появлялась всегда, когда я волновалась.
- Так я не собираюсь и пальцем к тебе прикасаться. Просто мне тебя жалко, одноклассница все-таки! Вот смотри! – он протянул руку и повертел у меня перед носом запястьем.
- И что? – я не могла понять, что ему еще надо.
- Это часы, изготовленные из корпуса «Титаника». Лимитированная партия. Стоят почти миллион, - похвастался Бельский, окончательно сбивая меня с толку.
- Ну знаешь, это как кусок мрамора с могилы известного человека превратить в кулон и носить! Кощунство какое-то! – фыркнула я. – Дайте пройти!
- Я еще не все сказал, - угрожающе набычился Бельский, раздосадованный, что предмет его гордости не оценили. – А знаешь, сколько стоит моя новая тачка?!
- Герман, эта информация вообще мне не нужна. Пропустите.
Но очередная моя попытка выбраться из этой своры провалилась. Бельский еще не договорил.
- Еще как нужна. Я это все имею, хотя я младший и раздолбай. А у Грина намного больше. Он возглавит бизнес. И такая серая мышь ему не нужна. Он с тобой просто развлекается. И отец не позволит, чтоб Грин женился на дворняжке без гроша за душой. Уясни это и не вздумай лезть в нашу семью. А то мало ли что может случиться…
Он гадко усмехнулся, отчего противный холодок пополз по спине. С Грином я ничего не боялась, и не думала ни о его отце, ни о его состоянии. Я дышала любовью, я ею жила, и все остальное было неважно. Сейчас мне казалось, что я провалилась в какую-то гигантскую воронку, которая засасывает меня в пропасть безнадежности.
Протиснувшись между глумливо лыбящимися «молодцами», я зашагала к выходу. «Спину прямо!», «Не спотыкаться!» - твердила я себе, потому что физически ощущала поток ненависти, бьющий в спину.
Выйдя на улицу, я отпустила эмоции. Жгучая обида захлестнула, обожгла, лишила сил, и мне пришлось сесть на лавку, потому что ноги стали будто ватными. На душе была такая тяжесть, что невозможно было вдохнуть полной грудью. Я хватала воздух, как выброшенная на берег рыба.