Внебрачный папа - стр. 19
Грин небрежно бросил шлем в угол дивана и уселся сам, откинувшись на спинку. Злость его прошла, и теперь с холодным презрением он разглядывал стоящих перед ним паскудников.
- Смотрю, давно в чужих руках не обс..рались? Кому в голову пришло поиздеваться над девчонкой?
Белький тут же пискнул:
- Все вместе решили!
- Врешь, Бельчонок! - пригвоздил взглядом Грин. - Повторяю вопрос. Иначе переломаю ребра всем.
Он вопросительно вздернул бровь, показывая, что уже испытывает нетерпение.
- Герыч предложил, - тут же нашелся Павлик Морозов, сдавший инициатора с потрохами.
Грин легко поднялся и с размаху влепил такую затрещину брату, что тот не удержался на ногах и отлетел чуть ли не к двери. Из разбитого носа потекла кровь.
- Отец тебя уроет, - размазывая кровавые сопли, отгавкнулся он, из последних сил пытаясь сохранить лицо, но брат даже не глянул в его сторону.
- Из какого ж копытца вы водицы налакались, что стали такими козлами? – будто разговаривая сам с собой, сокрушался Грин.
- Да мы б ничо ей не сделали, - попробовал спасти свою задницу Томский.
- Ага-ага! Я видел! Уже ничего не сделали.
Тут он словно вспомнил про меня и обернулся.
- Ты как?
Я не смогла сразу ответить. Мне казалось, что зубы, которые я стискивала, все еще сведены спазмом. Получилось только кивнуть.
- А вообще кто ты?
- А-а-алевтина, - икая от страха, выдавила я.
Грин поморщился.
- Длинно.
- Аля.
Лицо парня смягчилось.
- Не бойся. Теперь тебя и пальцем никто не тронет. Я их поучу жизни, и они будут десятой дорогой тебя обходить. Пойдем, умоешься и подумаем, во что тебя одеть.
От страха, который так и не разжал свою стальную хватку, и перенесенного стресса ноги мои казались ватными. Осторожно я слезла с дивана, придерживая блузку, чтоб не разъезжалась, и посеменила за Грином.
Он открыл дверь ванной.
- Вот, умойся. И не трясись так. Сейчас принесу что-нибудь. Все нормально? – напоследок спросил он, видя мои все еще ошалелые глаза.
Я только кивнула и, захлопнув дверь, тут же закрыла ее на защелку. Мне не верилось, что все закончилось и опасности больше нет. Я боялась, что Грин забудет про меня и подонков- одноклассников, и они могут завершить начатое, еще более озлобленные. Но я не выйду отсюда, пока не приедут родители Бельского, даже если придется сидеть здесь неделю. Или Грин не вспомнит обо мне.
Но Грин, к счастью, не забыл. Пока я все еще стояла в ступоре, он уже сходил к себе.
- Эй, Аля, я принес тебе рубашку. Конечно, ты в ней утонешь, но завяжешь на узел на талии, рукава подвернешь, и будет такой небрежный кэжуал.