Вне отбора: алые небеса - стр. 9
- Что ты замерла, как статуя?
- Любуюсь.
Лека открыла от удивления рот, отчего ее круглое личико стало почти кукольным. Румяные щеки, пухлые губки, прямой худой нос выделяют ее среди сверстниц. Если бы не мания величия и скверный характер, возможно, мы бы подружились.
- Если это какая-то злая шутка, то она неудачная! – проворчала Лека, ударяя сложенным веером по ладони.
- Перестань видеть во всех врагов, - улыбнулась, передавая сумку лакею. Он погрузил мою ношу поверх девяти чемоданов и помог Леке разместиться в повозке. - Ехать сказали налегке, - напомнила, с осуждением поглядывая на гору чемоданов размером с небольшое поместье. - Два платья и спальных принадлежностей более чем хватит.
- Да ты в своем уме? Во дворце к каждому приему пищи выходят в новом наряде! Я молчу об украшениях, едва вместила их в один чемодан!
А работать когда, если целыми днями наряды менять? Странные у них порядки во дворце.
Я не стала забираться в повозку, пока не вышел отец и кормилица. Мирте восемьдесят, она едва ходит и плохо видит, но неизменно находит для меня время и пару ласковых слов.
- Матушка, - прошептала, целуя руки кормилицы и прикладывая их ко лбу. – Благословите в путь.
- Благословляю, дочка, - произнесла она, осеняя меня знаком Пресветлой. А потом, склонившись к моему уху, добавила: - эта поездка изменит все. Дочка, алые небеса – знак! Все повернется, все изменится, ты главное не оборачивайся назад! Белое может оказаться черным, а черное – белым. У плохого есть светлая сторона. Рушиться все будет, они попытаются тебя забрать, но ты не оборачивайся! Не отдавай им свет! Нельзя Леке всходить на трон. Посмотри на барьер и сама все поймешь. Помни, кто ты. И помни предназначение королевы! Найди ее!
Я испуганно отпрянула от кормилицы. Женщина добродушно улыбалась, словно не говорила только что так путано и странно.
Оглянулась на сестру, но та ворковала с матерью, получая последние наставления. Никто не обращал на меня внимания, словно мы с Миртой застыли вне времени. Неужели прислышалось?
И я уже почти решила, что да, как кормилица подмигнула и сунула в мой ридикюль небольшой холщовый мешочек.
Кивнув, я еще раз поцеловала ее руки и обняла отца. Понежничать с папой мне не позволили, поэтому коротко простившись, я забралась в повозку, и мы тронулись в путь.
- А я? Я как же? – выскочила Беки, грохоча колесиками тяжелого чемодана. Она едва застегнула пуговицы на вырезе, а петушиные перья, из шляпки, надетой задом наперед, то и дело лезли ей в рот. – Я тоже хочу стать королевой! – визжала она, отплевываясь от перьев. - Я тоже подхожу, подождите меня! Да стойте же вы! Эй!!!