Вместилище духа. История трепанации в разных культурах - стр. 13

Классический пример – описанное средневековым арабским путешественником ибн Фадланом убийство «славянской девушки» русами на похоронах господина – подтверждается раскопками погребений викингов. Захоронение «королевы» из Осеберга в Норвегии сопровождалось погребением пожилой женщины, возможно рабыни.

В Дании на кладбище в Стенгаде поверх деревянной погребальной камеры с основным захоронением были найдены останки обезглавленного мужчины в железных наручниках. На кладбище в Лейре также вскрыто погребение обезглавленного мужчины, руки которого, похоже, были связаны. Сходная практика прослеживается в Британии шестого и седьмого веков нашей эры.

Человеческие жертвоприношения часто истолковывают как проявление примитивной агрессии. Дескать, наши предки были кровожаднее нас. Но все же большинство ученых относится к этому явлению иначе – как к обмену между живущими и сверхъестественными силами, дару или подношению самого ценного, что люди могут пожертвовать богам – самой жизни – в ожидании ответных благодеяний для социума.

Трудно провести разграничительную линию между избиением жертв войны, наказанием преступников и альтруистическим самопожертвованием. По мнению Э. Дюркгейма, альтруистическое самоубийство является следствием недостаточно развитой индивидуальности. Альтруистический суицид рассматривается как примета «обществ низшего порядка». Человек кончает с собой из общественных соображений. «В той среде, где властвует альтруистическое самоубийство, человек всегда готов пожертвовать своей жизнью, но зато он так же мало дорожит и жизнью других людей».

Иной точки зрения придерживался выдающийся российский генетик В. П. Эфроимсон: в наследственной природе человека заложено нечто такое, что вечно влечет его к справедливости, к подвигам, к самоотвержению. Под названием «альтруизм», «совесть» Эфроимсон понимал всю ту группу эмоций, которая побуждает человека совершать поступки, лично ему невыгодные и даже опасные, но приносящие пользу другим людям. Комплекс этических эмоций и инстинктов, подхватываемых отбором в условиях той специфики существования, в которую заводило человечество увеличение лобных долей головного мозга, оказывается очень сложным, а многие противоестественные виды поведения – совершенно естественными и наследственно закрепленными. По мнению американского эволюциониста Добжанского, возникавшие этические нормы при некоторых условиях могли действовать вопреки интересам отдельных людей, но помогали (или считалось, что помогают) группе.