Размер шрифта

Вместе мы удержим небо - стр. 1

Ellen Fjestad

Sammen skal vi holde himmelen

* * *

«Сказки больше, чем правда: не потому, что они рассказывают нам о том, что драконы существуют, а потому, что они говорят, что драконов можно победить».
Гилберт Кит Честертон

Мы знали, на что мы идем. Мы собрали всю доступную информацию. Разузнали обо всех осложнениях, которые могут возникнуть.

Обо всех побочных действиях.

О болях, о потере ориентации.

И о том, что мы никогда не сможем никому рассказать об этом.

От нас ничего не скрыли.

Но даже теперь, когда я знаю, чем все закончилось, я ни о чем не жалею.

Я не могу жалеть ни о чем.

Ведь мы сами выбрали этот путь.

Мы знали, на что мы идем.

Мы собрали всю доступную информацию.

Разузнали обо всех осложнениях, которые могут возникнуть.

Обо всех, кроме этого.

Гард вскакивает на мотоцикл и мчится в черную дождливую ночь. У него нет определенной цели, поэтому он выбирает дорогу, которой он никогда раньше не ездил. Сквозь ткань рубашки он ощущает, как лежащее в нагрудном кармашке письмо прилипает к вспотевшей коже. Он знает, что благодаря этому он в силах совершить все, что захочет. Абсолютно все.

Он зачитал это письмо почти до дыр. Бесконечно разворачивая и вновь складывая его. Кажется, что этот листок формата A4, развернутый и сложенный вчетверо так много раз, скоро уже распадется крест-накрест и рассыплется в прах.

Все рассыплется в прах.

Гард чувствует, как его сердце стучит по бумаге, и с каждым ударом сухие волоконца все слабее держатся друг за друга. И по мере того как рассыпается письмо, сердце Гарда стучит все сильнее. Оно бьется о бумагу, о куртку и даже о тьму вокруг. Легкий поворот правой рукой, и скорость тут же возрастает. Вибрация двигателя распространяется по всему телу, согревая его; только на свой мотоцикл Гард и может положиться. На мотоцикл, который доставит его туда, куда ему надо.

А вот куда ему надо?

Гард гонит мотоцикл во всю мощь. Классно мчаться вот так среди ночи, когда на дороге никого нет. Наконец-то весь мир принадлежит ему. Он получил права прошлой осенью, как только достиг нужного возраста. Гард резко наклоняется в сторону, поворачивая направо, и чувствует, как тело и мотоцикл сливаются в единое целое. Дождь просачивается, хлюпая, в зазор между перчатками и рукавами куртки. Дождь поздней осенью – опасная вещь. Упав на мерзлую ноябрьскую землю, капли могут замерзнуть. Образовать ледяную корочку между поверхностью покрышек и грубым асфальтом. Такой вот дождь с нижним охлаждением. Гарду не хочется думать об этом. Вместо этого он думает о дарующем ощущение свободы запахе бензина и жженой резины.

Эта поездка необходима ему, чтобы дать выход всей той энергии, что всегда накапливается в нем после работы вечером в субботу. Энергия копится и копится, сколько бы ему ни приходилось ходить по залу, носить поднос за подносом с бутылками пива, грязными или почти чистыми стаканами, докрикиваться до посетителей сквозь плотную стену звука, ритмично вбиваемую между ним и ими, между ним и его коллегами. Между всеми, кому пришла в голову бредовая мысль забиться в это тесное, душное заведение, оснащенное огромными колонками и прожекторами с лиловым и зеленым светом и заполненное тяжелым сухим дымом, который нагнетается генераторами под ноги танцующих.

Ему просто необходимо вырваться на шоссе. Вот там-то можно как следует поддать газу. Зигзагами промчаться между трейлерами. Ворваться под яркий свет фар, заставив вздрогнуть зажиревшие тела шоферюг, рассевшихся за рулем со стаканчиком кофе в руке и вглядывающихся во тьму – не выскочил бы на дорогу лось. Им тоже больше нравится ездить ночью. Так что в такое время здесь только они – и он. Мотоцикл, трейлеры, темнота и твердый асфальт. Только так ему удается забыться. Чем выше скорость, тем быстрее исчезают мысли. Если его мозг не будет заполнен ими, а станет полым, как птичьи косточки, то и сам он тоже сможет летать. Он легонько поворачивает руль правой рукой на себя; мотоцикл – это ракета, мчащаяся сквозь дождь, сквозь пространство и время, прочь от этой планеты.

Страница 1

На следующую страницу