Влюбляться нам нельзя - стр. 25
— Что Марина сказала? — спрашивает мама.
Папка все же позвонил. Вот невезение!
— Ничего. Макаров и Козловский чуть не подрались, но это обычное дело.
— А из-за чего ссора случилась? Может, из-за Полины?
— Нет, там какой-то пустяк. Зацепились слово за слово, и поехало. Это точно с Козловским связано. Я Польку никогда такой взвинченной не видел.
— Ваня, успокойся! — защищает меня мама. — Первая любовь, первые отношения. Они часто бывают горькими. Ты же сам запретил детям встречаться, вот Полина и сорвалась.
— Я ноги выдерну этой первой любви, а стручок оторву и собакам выброшу!
— Только посмей! Да и собак бродячих у нас нет, — отшучивается мама. — Поля должна сама справиться с проблемой.
Легко сказать, а как справиться, когда внутри пожар?
Возвращаюсь обратно в комнату и выползаю из нее, когда никого дома нет. То слоняюсь по квартире туда-сюда, как маятник, то сижу в кресле, уставившись в одну точку, то лежу на кровати.
И думаю, думаю, думаю…
Иногда забираюсь с ногами на подоконник и смотрю вниз с третьего этажа, представляю, как лечу, расправив руки, как птица крылья.
Лечу и падаю.
Плашмя…
Прямо на влажную от весенних дождей землю.
А что дальше?
Ничего. Сломанные руки и ноги, больница, гипс и унылая жизнь, полная страданий. Третий этаж не избавит от боли, поселившейся внутри, лишь умножит ее многократно.
Однажды за сидением на подоконнике меня застает мама.
Я как раз открывала окно, чтобы вдохнуть прохладный воздух, наполненный запахом свежей зелени. Май-месяц, скоро экзамены, а у меня в голове звенит пустота.
— Нет! Полюшка, не смей!
Вздрагиваю от ее крика, хватаюсь за раму. Мама бросается ко мне и стягивает на пол, в ее глазах плещется настоящая паника. Она крепко обнимает, прижимает к груди, в голосе дрожат слезы.
— Мам, ты чего? Все нормально. Я не собираюсь… туда…
Пытаюсь отстраниться.
— Ты с Владом поссорилась? — не отпускает мама.
— Д-да, — выдавливаю из себя. — Он… м-мы расстались.
— О боже! Милая моя! — мама уже открыто плачет, и я реву вместе с ней, громко, некрасиво, безудержно… — Все пары проходят через такое, это не повод…
— Мам, как же больно… — показываю на грудь. — Так больно!
— Это пройдет! Поверь! Все проходит, — мама прижимает мою голову к себе. — А любовь… она еще будет… настоящая… большая… такая, что весь мир ляжет у твоих ног. Весь, понимаешь…
И это сделает он.
Первые майские праздники пролетают быстро. Я потихоньку прихожу в себя, даже начинаю заглядывать в школьный чат. Фотографии так и не появляются. Хотя уже бесполезно их выкладывать, поезд ушел.
Но в голове постоянно звучат слова Влада о том, что я мороженая вобла. Неужели осторожность в отношениях он воспринимает именно так? Что я чувствовала, когда Влад меня обнимал? Жар, желание, неуверенность в себе и… страх быть пойманной.