Влюбленный лэрд - стр. 29
В гостиной, кроме него, находилась семейная пара, муж с беременной женой. Лахлан замедлил шаги. Как ни отгонял он мысль о простом человеческом счастье, она неуклонно его преследовала, возникая каждый раз абсолютно неожиданно.
Семья, дети. Как он мечтал о них! Увы, для него это были несбыточные мечты. У него никогда не будет ни жены, ни детей. Никогда он не испытает той любви, которая светилась в счастливых глазах этих людей. Он даже на миг им позавидовал.
Но сейчас на лицах как мужа, так и жены также явственно проступало смешанное с усталостью отчаяние.
– Сэр, умоляю вас, неужели вы не видите, – хватая хозяина гостиницы за рукав, сердито воскликнул муж. – Неужели у вас не найдется хоть какой-нибудь комнаты для нас?
Хозяин отрицательно замотал головой.
– Ну хотя бы для моей жены, – в отчаянии взмолился мужчина, видя, что его жена вот-вот расплачется.
– Нет, у меня ничего для вас нет. Все занято, – отрезал трактирщик в привычной для него грубой манере. – Если хотите, можете переночевать на конюшне.
Черствость трактирщика неприятно задела Лахлана. Представив, как женщина в ее положении будет спать на конюшне, он закусил губу, а потом внезапно понял, что вряд ли сможет спокойно уснуть в отведенном для него номере.
В конце концов, можно обойтись и без кровати, ему ведь немного нужно: всего лишь кров, стол и сон. Больше ничего.
Еще не понимая, что сейчас сделает, Лахлан подошел к трактирщику и неожиданно для самого себя повелительно произнес:
– Отдайте им мои комнаты.
Позади раздался жалобный голос Дугала:
– Ваша светлость, ну зачем!?
Рассердившись, Лахлан сделал ему знак замолчать.
– Да, и заодно отдайте им мой ужин.
Ошеломленный столь неожиданным развитием событий, трактирщик, растерявшись не меньше Дугала, в тон ему пробормотал:
– Ваша светлость, мы старались… жаркое специально для вас…
– Вот и прекрасно. Значит, оно приготовлено как следует.
– Ваша светлость, тогда нам нечем вас угостить, – испугался трактирщик. – Больше у нас ничего нет.
– Зато они будут довольны, – кивнув в сторону семейной пары, сказал Лахлан.
В глазах растроганной женщины сверкнули слезы. Сцена вышла слишком торжественной, а его поступок – слишком благородным. Чтобы ненароком не испортить момент, Лахлан торопливо произнес:
– Я и мой слуга переночуем на конюшне.
Дугал опять пропищал что-то нечленораздельное, не осмеливаясь открыто выразить свое неудовольствие. Последнее было весьма благоразумно. Изучив упрямый характер своего господина, он понимал, как опасно и бессмысленно ему противоречить, тем более в такой ситуации.