Влюбленный дождь. Стихи - стр. 3

небо чистое, без единой тучки, так и манит, манит к себе…

Ветер пахнет счастьем из детства и весельем на чистой воде…

Там воды было по пояс в самые жаркие летние дни,

мы летели туда через поле, расправляя крылья свои.

Мнилось нам, что мы – самолеты и летим сквозь облака,

до упаду кружились по полю, лишь касаясь его едва.

И уставшие, тонули в травах, омывая росою лицо,

и вдыхали аромат ромашки, окружившее одно деревцо,

а встречая закат на реке, долго слушали пение птиц,

и сверчки, светясь в темноте, нам рассказывали сказки свои.

В моем городе снова наступила зима

вот так вдруг, нежданно, негаданно.

Опустилась на землю, снежинкой паря,

над цветущим по-летнему садом.

Леденящим дыханием своим обнесла нежные розы,

что вчера еще пышно цвели, не боясь осенних морозов.

На зеленных листьях повсюду, не успевших сорваться с веток,

ледяные капельки стужи заморозили лучики света.

Обжигаясь о горячее сердце, потекли ручьем словно слезы,

нарушая покой и тоску по несбывшимся детским грезам,

и, застыв каплями льда, долго-долго дрожа в сером небе,

норовили сорваться дождем по-весеннему теплым, несмелым.

В небе бездонном ни звезд и ни тучки,

только туман дрожит в синеве…

Может быть это по-истине к лучшему,

что я подольше остаюсь на земле?

Чтобы обнять еще раз родную

иву, склонившуюся у тихой реки,

и, долго смотря на луну золотую,

еще помечтать у спящей воды…

А утром всё любоваться, как кони

в одиночку пришли на водопой

и долго в росе звенеть будет поле,

на ветру колыхаясь, как весенний прибой.

Увидев однажды, приласкав скакуна,

не сможешь уже жить без него

и если в степи заплачет домбра,

то сразу же вспоминаешь его.

Как он летит стрелой по степи,

быстрее ветра, вольною птицей…

Он не сидит рабом на цепи,

сердце его ничего не боится.

Я боюсь.

Как я приду к Аллаху под тяжестью не выполненных долгов?

Как-будто в старом, грязном платье, засоленным от тяжести грехов.

И как жила поддавшись страстям и лени?

Чего добилась, гоняясь так упорно за рублем?

Скажу, как в темноте порой подолгу мы сидели,

лишь свечкой согревая темный дом,

и руки мамы, хрупкие, от тяжести немели

а из больной груди, вырывался хриплый стон.

Но всё смогла она и всё сумела,

всё выдержала и прошла

Прощая всех, высоко взлетела

и за собою повела.

А мы?

Читали книги только лишь украдкой,

всё некогда, рывками и бегом…