Размер шрифта

Влюбленный демиург. Метафизика и эротика русского романтизма - стр. 48

С тех пор доныне эти звуки

Идут, летят из века в век.

И брошенный в юдоль разлуки,

Повит страданьем человек.

Спасение несет только смерть, отторгающая его от земли и воссоединяющая с Богом:

И смерть спешит его умчать,

И этот звук с одра кончины,

Здесь излетев до половины.

Уходит в небо дозвучать, –

И, повторен эдемским клиром,

И принят в небе с торжеством,

Святой глагол разлуки с миром –

Глагол свиданья с божеством!

Тогда же, в 1838 г., П. Алексеев, словно начитавшись древних гностиков, в стихотворении «Рассвет» соотносит сотворение мира и рождение света, упраздняющего хаос, с кровавым астральным фатумом. Бенедиктовская «черта великого раздела», отсекающая свет от тьмы, ассоциируется у него со змием, а упорядоченность самого бытия – с «цепью»:

И солнце, щит кровавый дня,

Судьбой скругленный из огня,

В струях пучины голубой,

Как шар катится золотой:

И та черта, существ змея,

Сияет в цепи бытия,

Ее и время не сотрет,

Немая вечность не пожрет[164]

Космическая «змея» Алексеева появится в русской поэзии снова, причем в смежном религиозном контексте. Напомню, что в Библии, вслед за описанием шестидневного креативного процесса, рисуемого как последовательное расслоение стихий и вычленение новых форм жизни, принцип размежевания распространяется и на этическую сферу – на познание, т. е. различение добра и зла (плод древа познания); но последнее трактуется уже в качестве преступления, подстроенного змием.

В расхожей – хотя отнюдь не канонической – интерпретации итогом первородного греха предстает также плотское сожительство, в которое, утратив невинность, вступают между собой Адам и Ева по вине змия, соблазнившего прародительницу. Без него не было бы, однако, и продолжения человеческой жизни как ее размножения в потомках. Соблазн тем самым становится источником бытия, хотя и греховного по своей природе. Это один из тех пунктов, где христианско-аскетическая традиция в своем упрощенном виде ближе всего соприкасается с гностицизмом (вражда к греховным истокам половой жизни с ее деторождением, у гностиков объясняемая их общей ненавистью к тварному миру). Характерен, например, налет двусмыслицы в описании чувства, овладевающего шестнадцатилетней героиней повести барона А. Вольфа «Любовь как она есть» (1839). Юноша, голос которого она случайно слышит, вовсе не стремится ее соблазнить – она сама в него влюбляется; но его показ тем не менее тоже соотнесен с парадигматическим образом змия: «Каждый звук этого голоса впивался, как змей, в сердце ее и сосал из него кровь: и грустно и радостно было ей в одно и то же время!»

Страница 48

На следующую страницу