Влюбленный без памяти - стр. 1

Раньше Ева была совой, ей нравилось сидеть допоздна за работой или чтением книги. И только ночью удавалось отыскать тишину, необходимую для душевного спокойствия. Это все жизнь в городе, она оглушает и наполняет ненужными звуками и картинками. Они не имеют никакого значения, но так откладываются в памяти, что иногда даже снятся ночами. Но теперь Ева живет в маленьком поселке, где тишины хоть отбавляй в любое время суток, дожидаться ночи ни к чему, поэтому незаметно для себя самой девушка превратилась в жаворонка.

На дворе лето, и роль будильника исполняют птицы под окном. Кого-то бы раздражало их звонкое щебетание, но только не Еву: она специально оставляет окно открытым, чтобы просыпаться вместе с ранними пташками.

Жизнь девушки изменилась пять лет назад. Любимая бабушка завещала ей свой дом в приморском поселке, где Ева все детство проводила летние каникулы. Это теплое уютное место дарило покой и умиротворение, всегда хотелось увезти это состояние с собой и поделиться со школьными друзьями, чтобы они не ходили такими хмурыми после душного лета в городе.

Ева осуществила желание делиться: домик был перепланирован в небольшую гостиницу на десять номеров. После окончания университета два года девушка работала в Лондоне, и накоплений как раз хватило на ремонт и оснащение мини-отеля всем необходимым. Сама хозяйка гостиницы жила в комнате на мансардном этаже. Приходилось ютиться, но девушку это нисколько не смущало, главное, что этажом ниже кипела жизнь, пусть и неторопливая. На полуострове не привыкли спешить, такой же медлительный стиль перенимали и туристы, сбежавшие к морю отдохнуть.

Утром первым делом Ева шла на рынок закупиться продуктами для приготовления свежих блюд гостям. Кухней заведовала Наталья, пухленькая женщина шестидесяти лет. Большую часть жизни она проработала поваром в школьной столовой, вышла на пенсию, но бездельничать не собиралась. Так попала в «Морской гребешок» и уже четыре года творила кулинарные чудеса.

– Точно, все указала в списке? – спросила Ева Наталью.

– Точно! И когда уже продавцы на рынке перестанут быть такими лентяями и продлят время работы хотя бы до трех? – каждый раз негодовала женщина.

– Сейчас же лето, всем хочется нежиться на пляже, а не работать, – пожала плечами Ева.

– Помидоры бери джанкойские! – приказала Наталья.

Ева облачилась в летнее красное платье в горошек и кожаные сандалии. Пусть и предстояло самой тащить пакеты с покупками, настроение было романтичным и одеваться иначе совсем не хотелось.

Рынок находился в семи минутах ходьбы от гостиницы, поэтому хозяйка предпочитала добираться пешком, хоть и умела водить. На машине Ева ездила в город, чтобы решить дела или купить что-то помимо еды.

Спустившись с крыльца «Морского гребешка», девушка оглянулась, чтобы полюбоваться гостиницей. Во время ремонта фасад здания отделали светлыми панелями и украсили деревянными вставками. Около крыльца Ева специально посадила вьюнок, чтобы он обогнул стены, превратив домик в хижину хоббитов. Ей очень нравилось идти по дорожке до заборчика, вдоль которой по обе стороны раскинулись розовые кусты. Со столбика у калитки девушка сняла плетеную корзинку, в которую планировала положить купленные фрукты.

Еве нравилась привычная рутина, в ней она находила какую-то очаровательную стабильность. Несмотря на, казалось бы, ответственное занятие, а отель являлся, что ни на есть бизнесом, девушка никогда не ощущала давление или стресс от управленческой работы. Персонал гостиницы был для нее как семья, а сам «Морской гребешок» в прямом смысле слова являлся ее домом. Там Ева всегда чувствовала безмятежность, которую не променяла бы ни на какую карьеру, а с ее престижным образованием в области иностранных языков и опытом работы заграницей она могла бы получить завидную должность в многомиллионной корпорации.

На рынке, как всегда, сновала толпа. В такие моменты местные жители походили на городских планктонов, толкающихся в метро по пути на работу. Это раздражало до того момента, пока в куче людей не замечаешь знакомое лицо и не начинаешь вести приятную беседу. А в поселке все друг друга знали, поэтому вероятность затеять разговор существовала исключительная.