Влюбись в меня, Воробышек! - стр. 7

Чем? Хороший вопрос. Я даже задумалась невольно на секундочку. Сердцем, наверное. Мне хотелось справедливости. А еще чтобы Броня Костеркова выздоровела, и не только телом, но и душой.

И вообще, если уж честно, из всей нашей группы протеста разделась я самая последняя, а потом старательно прикрывалась плакатом. У меня так и не хватило смелости поднять его над головой, как сделали девчонки. Конечно, скорее всего я бы все-таки решилась последовать их примеру (мы специально разрисовали лица, чтобы нас не узнали), если бы к нам не пристали незнакомые парни. И если бы так быстро не приехала полиция.

– А не твое дело, понял! – нахмурилась, краснея от догадки, что он обо мне подумал. – Я такому, как ты, не собираюсь ничего объяснять, все равно не поймешь! – буркнула в ответ и отодвинулась от незнакомца подальше, поджав губы.

Да что он вообще может обо мне знать!

Парень был из тех типов, которые мне никогда не нравились. Всё в нем оказалось на десять баллов из десяти. А возможно даже на все десять с плюсом. И одежда, и внешность, и фигура. Твердый уверенный голос и даже глаза – синие и злые под темными бровями и ресницами. В такие невольно засмотришься. Тут и гадать нечего, сразу ясно: типичный сердцеед, наверняка из тех, кто не привык считаться с чужими чувствами. Недаром его девушка обозвала «Бабником».

Вот из-за таких парней и появляются комплексы у простых девчонок, таких, как Костеркова, а потом они попадают в больницу. Сколько себя помню, всегда старалась держаться от подобных опасных типов подальше.

Вот будет справедливо, если он окажется кривоногим коротышкой!

Словно прочитав в моих глазах всё, что я о нем подумала, парень отвернулся и нервно обхватил смуглыми пальцами руль. Бросил жестко, глядя перед собой в окно:

– Хватит, выходи! Обойдешься без телефона. Ничего, найдешь кого-нибудь, кто тебя подвезет с комфортом, а с меня довольно.

Я вдруг всхлипнула, чувствуя, как в глазах встают слезы. Представить, что будет, когда я окажусь на улице в одних бикини и в полном одиночестве – было далеко за пределом эмоционального комфорта.

– Пожалуйста…

– Вот только реветь не вздумай. Я-то тут при чем?

– Прошу!

– Да твою ж мать! Чего ты от меня хочешь? – парень вдруг раздраженно вскинул руку и ударил кончиками пальцев по зеркалу заднего вида, повернув его так, чтобы я попала в его отражение. – Сердце и душу?! Моё ДНК? Что тебе дать, чтобы ты исчезла?

– Ты… ты не мог бы меня подвезти к… к театру? Там остались мои вещи.

Попросила и тут же прикусила губы, запрещая себе всхлипывать. Понимая, как неприглядно выгляжу в этой ситуации.