Влечение вечности - стр. 8
Мучения в Сань-Эре – не кара, а просто образ жизни. Любой ропот недовольства его жителей сразу же сливается с гулом местных предприятий. Города-близнецы постоянно укрыты одеялом шума, который не дает различить ничего конкретного, но ничего и не заглушает.
Услышав приближающиеся шаги, Калла перестает плести браслет и рывком вскидывает голову. Дом изобилует входами, попасть внутрь можно и с крыши, и из соседних комплексов, где часть наружных стен снесли ради удобства прохода на некоторых этажах. Но гонцы, которых посылают из дворца, не в состоянии толком ориентироваться на этих улицах – в этой клоаке непристойностей, замаскированной под большой город, в этой живущей, дышащей, бурлящей половине Сань-Эра. И они пойдут наземным маршрутом, будут щуриться, вглядываясь в полустертые метки у главных входов каждого жилого дома, протискиваться в переулки и постепенно спускаться на нижние уровни. Сегодня по городам-близнецам предстоит разнести восемьдесят восемь свертков, содержащих восемьдесят восемь браслетов. Один из них предназначен для Каллы, несмотря на то что в официальных бумагах об этом ничего не сказано.
– Что делаешь?
Какой-то мальчишка высовывает голову из-под лестницы, Калла бросает на него взгляд и морщится. Мальчишка весь в грязи, которая отваливается от штанов бурыми кусками. Пока он подступает бочком, со стороны входа наконец доносятся приближающиеся шаги. Калла щурится в приглушенном свете. Слишком стар. И тащит слишком много пакетов с покупками. Не посыльный. Отступив в сторону, она пропускает его к двери одной из квартир на нижнем этаже.
– Ты что, не знаешь? – Калла смотрит на мальчишку в упор. – Будешь слишком часто соваться в чужие дела, какое-нибудь божество влетит тебе в нос и отнимет у тебя тело.
Мальчишка хмурится:
– Это кто сказал?
– Не веришь мне? – Калла заканчивает плести браслет. – В провинциях богов так боятся, что друг на друга даже не глядят. Достаточно задать один неуместный вопрос – и все, коварное божество внедрится и погасит в тебе ци.
Она завязывает на конце браслета симпатичный бантик. Плетение из льняных ниток и даже просто выращивание льна – развлечение детей опять-таки из провинций. Рукоделие Каллы резко контрастирует с ее утонченным обликом: прямо подрезанной челкой, падающей на глаза, черной завесой волос длиной до талии, черной маской, которая прикрывает нижнюю половину лица и приглушает голос.
Принцесса Калла Толэйми в последнее время заметно изменилась, однако она носит все то же тело, что неожиданно, ведь выбор для легкого обмена у нее более чем богат. Без сытных дворцовых трапез она похудела – лицо заострилось, почти осунулось. С круглыми щечками она рассталась в первый же месяц, когда начала скрываться, и каждый раз, взглянув на себя в зеркало, ужасалась, замечая, что ее вид становится все более злодейским. Потом она рассудила, что могла бы и обратить себе на пользу новую внешность беглянки, решительно взялась за ножницы и отхватила зачесанные на лоб прямые пряди, оставив длину чуть больше, чем следовало, чтобы прикрыть глаза. С тех пор она подстригает челку лишь в тех случаях, когда она, отрастая, полностью закрывает обзор. Вероятность, что кто-нибудь узнает ее, есть всегда. Правда, небольшая, если вспомнить, как мало внимания люди уделяют лицам в городе, где эти лица постоянно меняются, но все-таки есть.