Влечение вечности - стр. 46

Хочет, чтобы дворец затрепетал.

Август идет на звуки телевизора, работающего у него в кабинете. И лишь ненадолго притормаживает, чтобы отряхнуть обувь, но даже после этого продолжает оставлять грязные отпечатки на сияющих мраморных плитах. Все равно дворцовая прислуга каждый день заново полирует полы. К завтрашнему дню вся грязь исчезнет бесследно.

Окно в его кабинете открыто. Когда он входит со щеками, раскрасневшимися от усилий, прохладный восточный ветер с далекого морского побережья воспринимается им как полная неожиданность.

Август берет с полки повязку для глаз.

– Спишь на работе?

Галипэй вздрагивает, резко выпрямляется на стуле. Рядом с ним сидит Август – вернее, его родное тело: светловолосая голова поникла, корона сбилась набок, будто он просто задремал.

– Я думал, что услышу, как кто-то приближается, – бормочет Галипэй и встает, – если, конечно, это не ты со своей призрачной поступью.

– А меня ты слышал?

Галипэй снова вздрагивает и мгновенно принимает боевую стойку – еще до того, как из-за угла появляется задавшая последний вопрос Лэйда. Она спускает дыхательную маску с подбородка, так что двое мужчин в кабинете видят по ее сжатым в тонкую ниточку губам, что она совершенно не в восторге.

– Я уже склоняюсь к мысли, что ты держишь при себе одного из худших Вэйсаньна, – говорит она Августу.

– И я, пожалуй, соглашусь, – отзывается Август.

– Позвольте! – возмущается Галипэй.

Его не слушают. Август надевает повязку на лоб, завязывая не слишком туго, чтобы она упала на глаза чужого тела сразу после того, как он бросит последний взгляд, необходимый, чтобы вызвать перескок. Когда он открывает глаза в собственном теле, Галипэй уже тянется к только что покинутому и стремительным захватом шеи отправляет его в нокаут прежде, чем его хозяин успевает толком прийти в себя. Потом быстро закидывает тело на плечо и уносит прочь из кабинета и из дворца, не дожидаясь приказаний.

– Что-то случилось? – спрашивает Август, оставшись с Лэйдой наедине. Он встает со своего места, разминает затекшие и онемевшие конечности родного тела. Теперь на нем чистая обувь, отполированная до блеска, без единой пылинки. Слушая эхо своих шагов, он медленно обходит круг по кабинету, ведет пальцем по письменному столу и книжным полкам. Здесь, в самой высокой башне замка, просторно, даже более чем.

– Мы собрали все потери. – Лэйда сует руки в карманы, шурша черным нейлоновым плащом. В темное она одевается, как и остальные стражники и гвардейцы, чтобы не выделяться в Сань-Эре, но, вопреки самой идее одежды как маскировки, Лэйда Милю носит вокруг темно-синих глаз темно-синюю подводку с блеском независимо от того, в каком находится теле. Когда им было шестнадцать лет, Август чуть не стал жертвой ее экспериментов: заметив в его глазах темно-синий ободок, Лэйда захотела выяснить, подчеркнет ли его оттенок переливчатая подводка.