Влечение вечности - стр. 28
– Это относится и к Совету. Признание кого-либо короной – мандат на правление этой страной. Как только она окажется у меня на голове, ни один член Совета не посмеет сорвать ее. Отрицать это – все равно что отрицать сам Талинь. Если у меня нет права быть королем даже после того, как меня признала корона, значит, и у членов Совета нет права на их земельные владения. Ведь они дарованы королями, так? А королей выбирала корона.
Калла откидывается на спинку дивана и поджимает губы. Вновь прибывшие по соседству располагаются как дома. В усиливающийся и затихающий гул разговоров в закусочной вплетаются их возбужденные, визгливые голоса. Илас выходит в зал принять заказы, бросает настороженные взгляды на Каллу, но не вмешивается. Выслушав требования о нескольких порциях острых вонтонов и наскоро записав заказ, Илас возвращается на кухню.
– Ну хорошо, – говорит Калла. – Допустим, все остальное сложится. Но ты ведь можешь взять и оставить меня за решеткой после того, как я проверну это дело. Почему я должна тебе доверять?
– А почему бы и нет? – парирует Август. Он поддергивает рукава, подставляя руки выше запястий голубовато-белому свету. В этом холодном освещении остальные посетители закусочной имеют болезненный вид, признаки обычного для горожан недоедания становятся заметнее. Август же при всем старании не смог бы притвориться, будто недоедает. Только его черты лица приобретают выразительность и выделяется маленький шрам на запястье.
На одном дипломатическом приеме во времена их детства слуга разбил рядом с Августом вазу, осколки которой порезали ему руку. Резко обернувшись, король Каса спросил, в чем дело, но, вместо того чтобы выдать слугу, Август солгал – сказал, что ваза упала сама, а кровь, капающая у него с пальцев, – это пустяки. Каким бы порой холодным и занудным ни был Август, по натуре он не злой.
Если престол достанется ему, он будет править успешно. Хороших королей не бывает, но есть справедливые.
– А какие у тебя варианты, Калла? – негромко спрашивает Август. – Ты должна понимать, что другого способа совершить убийство правителя и остаться в живых не существует. Дворцовая стража схватит тебя сразу же, как только ты нанесешь удар. Ты сама подписываешь себе смертный приговор.
– Если иначе никак, – отзывается Калла, – я готова. Мой смертный приговор в обмен на свободу от правителей для Талиня.
– Тогда выслушай меня. Смертный приговор тебе вообще не нужен. У тебя есть я. После того как ты освободишь королевство, я освобожу тебя.
В этом обещании чувствуется нечто слишком удобное, чтобы быть правдой. Август всегда внушал подозрения излишней учтивостью. С одной стороны, она готова принять план кузена, но с другой – понимает, что слишком отчаянно жаждет спасения для Талиня, а отчаяние застилает взор рассудка. Прошло пять долгих лет, одиноких лет труда без гарантии успеха. А расставленная для нее здесь ловушка так вопиюще очевидна, настолько откровенно тревожна, что остается лишь гадать, вдруг Август