Влечение: эротическая сага. Современная сага о сексуальном влечении - стр. 23
Мила несколько раз пересеклась взглядом с человеком в платке, «бабником», сидевшим напротив. Нет, скорее, он не сидел, а возникал перед ней. Он всё время двигался: вставал, садился, снова вставал. Она видела его впервые, а в голову, от тяжёлых, как подол длинного платья думок, лезли до абсурда глупые, банальные вопросы: «Почему с ним всем так легко? Откуда идет эта завораживающая энергия? Дежавю?»
Перед уходом она поинтересовалась у бармена, который все также усердно полировал тканевой салфеткой бокалы.
– Не подскажите, любезный: «Кто этот человек?»
– Это наш хозяин, – невозмутимо, но с какой-то гордостью за своего начальника, ответил тот. – Его все знают и он всех знает. Его все уважают и он всех уважает.
– А почему?
– Потому что он всех любит! И его все любят…
– Радость, – слово как-то вырвалось само собой.
– Что, что вы сказали, милая девушка?
– Радость!
Мила загадочно улыбнулась, вспомнив строгий наказ Марты. Игриво прищурившись, натянула на глаза свою любимую шляпу с волнистыми, как морская волна полями и очаровательным цветком из семи лепестков (Аркадий привёз ей это чудо из Италии). Расковано, по- южному, давая ласкать своё тело летнему солнцу и воздуху, медленно зашагала в отель по тяжёлым прохладным ступеням.
«Ой! Какая всё-таки радость от такой прохлады»…
***
Лето в этом году выдалось не просто жарким, а аномально жарким. Прогнозы синоптиков о глобальном потеплении сбывались более чем на сто процентов. А воздух прогревался так, как будто бы всё вокруг превратилось в одну микроволновую печь.
Продолжая подниматься, считая ступени, по детской ещё привычке: «Пятая! Здравствуй, радость! Шестая, заблудилась ты не в радость. Седьмая, где теперь найду тебя?» – скороговоркой напевало её подсознание. – «Семь ступенек – счастливое число», – подумала Мила и повернула ключ.
Комната была просторной, в ней было много воздуха оттого, что вся необходимая мебель умело, с хорошим вкусом встроена в стены. «Ничего лишнего. Это я люблю. Это тоже радость», – как бы отчитываясь в очередной раз перед Мартой, и от этого, рассмеявшись в голос, проговорила и крутнулась перед огромным от пола до потолка зеркалом, которое было обрамлено в резную под старину тяжёлую раму, предававшую всей комнате вид торжественный и даже слегка помпезный.
От своих природными корней, уходивших в далёкое католическое и славянское прошлое, Мила унаследовала слегка взбалмошный, но в тоже время спокойный и задумчивый характер. Несмотря уже на немолодой возраст, в ней, как и раньше, легко уживались девочка и женщина. Бабушка часто шутила над ней: «Ах, Мила! Мила! Когда ты станешь взрослой? Да! Рижанка – не итальянка. Может быть, римлянка, может, славянка». Что она имела в виду?