Властитель ледяного сердца - стр. 39
– Бог ты мой, – кое-как шевеля губами, пробормотала она, стоило увидеть собственные руки.
С головы до ног принцесса, словно диковинное панцирное животное, была покрыта толстым слоем грязи вперемешку с застывшими в ней веточками, листвой и травой. Ещё ночью она извалялась так, что бурая жижа успела подсохнуть и застыть, как на лице, так и на всем теле. Кожу на руках покрывала толстая серая корка, как, собственно, и все остальное. Даже коса застыла палкой на спине.
Решив, что выбора особого все равно нет, принцесса поднялась на ноги, чтобы принять одно единственное решение, от правильности которого в буквальном смысле зависела её дальнейшая жизнь: куда идти? Быстро поняв, что в какую сторону ни посмотри, а лес везде одинаков, разве что у неё за спиной, как оказалось, и впрямь был овраг. Йолинь решила в кои-то веки осознанно прислушаться к собственным способностям. Прикрыв глаза и опершись спиной о широкий древесный ствол, девушка сосредоточилась на собственных ощущениях. Сейчас Йолинь впервые за минувшие два года действительно хотела "услышать" хоть кого-нибудь живого! Сказать, что ей было страшно в этот момент – не сказать ничего. Она боялась до дрожи в ногах! Ни голод, ни боль во всем теле не могли побороться за место в её сердце под натиском ледяных щупалец звериного ужаса, стоило ей только вспомнить мертвые белёсые зрачки, пергаментно-серую кожу виргов, их жажду крови и свирепость, с которой они вонзали свои клыки в глотки людей! Сейчас бы забиться куда-нибудь подальше, поглубже в какую-нибудь нору и сидеть там, дрожа от страха и ужаса. Но, даже желая этого, она, как дочь Аира, не могла себе такого позволить. Даже если страшно, даже если больно и нет сил терпеть, ты встаешь и идешь! И никто во всем мире не должен знать, что у тебя на сердце. Твоя ценность в твоем лице и манерах, нутро не видит никто, оно – это твоя личная проблема.
Кто бы знал, что эти ненавистные уроки однажды станут жизненно важными в такой ситуации, как сейчас!
Сколько бы она ни "слушала" мир вокруг, все равно не могла почувствовать ничего связного. Какая-то бесконечная ненавязчивая какофония из жажды, голода, интереса, смешанного с толикой агрессии и желания.
– Точно, весна же, – буркнула она, припоминая, чем конкретно занимается зверье в лесах по весне.
"Не люди же в чащах спариваются? Хотя кто их поймет, этих северян", – тяжело вздохнув, оттолкнулась спиной от ствола дерева и решила идти в сторону, где витали амурные нотки эмоций. Все же лучше туда, там не до неё, чем туда, где хотят кушать.