Властелин пустоты - стр. 37
Фрону не терпелось возразить в том смысле, что Дин-Джонг все же принадлежит к низшей подгруппе полноценных граждан, что его телепатического таланта хватает лишь на прием прямых мыслеприказов самой большой мощности, от которых содрогается «Основа Основ» и Хтиан, трепеща перепонками, ныряет на дно бассейна, – но на этот раз он сдержался, тихонько проговорив:
– Если я не вернусь, пошлют тебя.
– Чего это ты не вернешься? – забеспокоился Дин-Джонг. – Ты уж вернись…
Сейчас можно было сделать попытку с шансом на удачу. И Й-Фрон ее сделал.
– Может, дашь одну сосиску?
Дин-Джонг затрясся от смеха.
– Ишь ты – сосиску! А тебя чем кормят?
– Стандарт-пищей, – ответил Й-Фрон.
– Вот и ешь свою стандарт-пищу.
– Дай одну, а? Одну всего.
– Уговорил, бери. Что-то добрый я сегодня – к чему бы?
Й-Фрон неуверенно приблизился. Чуда не произошло: как только он протянул руку, корабль всосал сосиски в переборку. Одновременно исчезла с поверхности стола соусница. Над наивным ограниченно ценным хихикали оба – Дин-Джонг и «Основа Основ».
Й-Фрону никогда не приходило в голову обижаться ни на привычно игнорирующих его членов экипажа, ни на корабль. Но обидеться на этого надутого спесью индюка Дин-Джонга он считал себя вправе.
Плетясь вон из отсека, он даже забыл об опасности. В ту самую секунду, когда он перешагивал через коммингс, тот, как это часто бывало, подпрыгнул и ударил его снизу. Смелая фраза, приготовленная для Дин-Джонга напоследок, моментально улетучилась из головы. Схватившись руками за подбитое место, Й-Фрон немного пошипел, затем издал негромкий забавный звук:
– Й-й-й…
Собственно говоря, из-за этого звука он в свое время и получил добавку «Й» к данному в сортцентре имени.
Глава 4
Многим животным, а в особенности насекомым, свойственно общественное поведение. Например, муравьи, атакующие личинку, действуют планомерно и согласованно. Однако это вовсе не означает наличия у них какого бы то ни было разума.
Учебник биологии, 7-й класс
Вечерний праздник хоть и состоялся – со дня Сошествия с Нимба не бывало случая, чтобы праздник Созревания Тыкв был отменен, – но вышел скомканным. Песни как-то не заладились, танцоры двигались вяло, музыканты невпопад перебирали струны и пищаньем в дудки нагоняли зевоту, поэты и сказители так путали слова, что даже пьяный Кирейн на их фоне выглядел прилично, и Хранительница всерьез затруднилась, кому из них отдать предпочтение; из десяти выстрелов в мишень Леон промазал дважды, и приз отдали румяному недорослю, не числившемуся в главных конкурентах; вдобавок в состязании мудрецов Умнейший (многими было замечено, что он выглядит рассеянным), не дослушав, присудил победу старому Титиру, и Парис обиделся до глубины души; не смеялись дети, а взрослые не беседовали и не разливали Тихую Радость по пиалам из половинок орехов и надкрылий черепаховых жуков. Один Линдор показал свое умение шептуна во всем блеске, громадный дракон под его взглядом выделывал чудеса: крутился волчком, приплясывал и стоял на одной лапе, но особых восторгов так и не вызвал, и многие вздохнули с облегчением, когда мучения животного оборвались в кухонной яме. Одним словом, праздника как бы и не было.