Властелин моих ночей - стр. 29
– Стося так Стося, – соглашается Дерек. – Одного не пойму: если тебе потерли память, то отчего ты уверена, будто знакома с Роном Купрингом?
Краснею с головы до пят, но, когда говорю, голос нисколько не выдает внутреннее смятение и смущенность:
– Я узнала его, просмотрев один из кристаллов, с которыми работала. Память иногда возвращается отрывками. Не знаю, как объяснить… Я будто бы собираю разноцветные клочки из прошлого, пытаясь сшить из них лоскутное одеяло. Только оно поможет мне укрыться от внутренней пустоты и холода.
Дерек смотрит одобрительно. Да и другие члены сопротивления успокаиваются и больше не считают меня врагом. Об этом говорят их взгляды и слова поддержки.
– Давайте вернемся этому разговору утром, – предлагает Дерек. – А пока предлагаю всем как следует выспаться. Кто знает, вдруг одного из нас осенит ночью? И ему придет гениальная идея, как подобраться к Рону Купрингу.
Слова его оказываются пророческими.
Не успев коснуться головой войлочной подушки, я засыпаю. И вновь вижу Рона Купринга собственной персоной. Он словно мое наказание и приз одновременно. Я жажду встреч с ним, схожу с ума от его прикосновений.
И вместе с тем ненавижу.
Но в этот раз важнее даже не мои ощущения. А место, в котором мы с Роном оказались.
– Останови здесь, на углу Бейтон-стрит и Ленгвиджа! – командует Рон водителю.
И я вижу огромную вывеску заведения: ««Веселый банни». Судя по мигающим огням, надписям и шику – это игорное заведение.
– Не знала, что ты азартный, – произношу с долей скепсиса.
Не похож Рон Купринг на заядлого игрока. Единственное, что вводит его в азарт, – это секс. По крайней мере, со мной. Он может заниматься этим ночи напролет и совершенно не устать. Будто бы каждый оргазм не истощает его, а только подкрепляет силы.
– Так и есть, – подтверждает он. – Я не играю в казино и вообще не люблю карты. Бильярдный клуб – другое дело. Я бываю здесь каждый второй четверг месяца. Обычно провожу тут всю ночь, но сегодня, детка, у нас слишком мало времени. Ровно до полуночи.
– А после я превращусь в тыкву и ты меня бросишь? – шучу, еще не зная, что слова могут оказаться пророческими.
– Вовсе нет, – смеется он и надолго припадает к моим губам. А вдоволь насладившись поцелуем, продолжает: – После полуночи у нас самолет. Мы летим в другой штат на важное совещание.
– Ты летишь, – напоминаю, стирая смазанную помаду влажной салфеткой. – Я снова буду киснуть в номере, тупо пялиться в монитор и ненавидеть ту гору сладостей, что ты заказал. Ненавижу эти твои «вкусняшки»! Они у меня стойко ассоциируются с одиночеством.