Властелин - стр. 4

Собственно говоря, она была прабабкой не самому Легану, а прабабке Легана. Но столько много «пра-» мало кто в состоянии был правильно произнести. Поэтому Леган и привык думать о ней, как о своей прабабушке. И его дети, если они у Легана когда-нибудь будут, тоже, наверное, будут называть её прабабушкой.

– Интересно, а Гатту рассказывали в детстве сказку о Злом Кинжале? – вдруг спросил Леган.

Гэртан непонимающе посмотрел на него, потом вдруг вспомнил эту сказку и рассмеялся.

– Нет! Наверное, нет. Иначе бы он знал, что ждёт всех тех, кто пытается сожалеть о проигранных деньгах. И никогда не затеял бы с тобой ссоры, словно сапожник в лавке у старьёвщика!

– Ты же сам говоришь, что мы у всех на виду, – возразил Леган. – Если какой-нибудь простолюдин выиграет у своего соседа пару медяков – это одно. Но когда один офицер выигрывает у другого семьдесят золотых…

– Прошу тебя, Леган! Не сравнивай себя с простолюдином! – возмутился Гэртан. – И не оправдывай Олликэна. Он не достоин того! Вспомни, что он тебе сказал!..

Леган почувствовал, как скулы его снова сводит от ненависти. Он словно вживую опять увидел перед собой злобный взгляд зелёных глаз. И в ушах его опять зазвенел голос обидчика:

– Колдовское отродье!..

– Что?! – Леган в первый миг не поверил, что эти слова относятся к нему – лейтенанту Гвардии, дважды раненому в бою, удостоенному награды от самого Принца…

– Колдовское отродье! – повторил Гатт.

– Вы сошли с ума, господин капитан? – холодно осведомился Леган в наступившей гробовой тишине.

– Щенок! – злобно процедил Гатт. – На костёр тебя!..

Краем глаза Леган заметил, как человек в тёмно-синем плаще с капюшоном – форме Ордена Следящих – сидевший за соседним столом, внимательно прислушивается к спору. Впрочем, это и не составляло особого труда – в трактире «Небесная лилия» стояла полнейшая тишина, даже служанки перестали звенеть посудой и замерли, открыв от изумления рты.

– Если вы, капитан, так сильно расстроены сегодняшним проигрышем, – спокойно заявил Леган, – я готов вам его вернуть. После принесённых мне извинений, разумеется.

– Я не намерен извиняться перед колдовским правнуком! – криво усмехнулся Гатт.

– Вам не позволяет этого память о вашей блудливой матушке, капитан? – осведомился Леган с улыбкой. – Или вы думаете, что трактир – более подходящее место для зачатия будущего офицера, нежели дворянская постель?

Гатт побагровел и медленно встал из-за стола. Рука его легла на эфес шпаги, пальцы побледнели от напряжения.

– Капитан! Опомнитесь! Вы же в трактире! – несколько гвардейцев, присутствовавших при ссоре, пытались его успокоить.