Властелин Безмолвного Королевства - стр. 74

Катрин не любила Ренфрау, а как тот относился к сестре, Элспет не знала. Феррис редко показывал свои чувства.

Иногда Элспет казалось, что Ренфрау подобен самой Ночи – такая же неизбывная сила природы, которую необходимо учитывать в любой стратегии.

Возможно, Феррис Ренфрау был самым могущественным человеком в Граальской Империи.

Но где он был сейчас, никто не знал.

Элспет Идж сверлила взглядом затылок эрцгерцога, всем сердцем желая, чтобы старик упал замертво.

Но, как часто бывает в жизни, объект ее ненависти подчиниться воле принцессы не пожелал.

Жизнь редко потакает нашим желаниям.

Император разрешил сестрам удалиться и велел немедленно отбыть в свои новые владения. Каждой он отдал в качестве сопровождения небольшой отряд браунскнехтов – императорских телохранителей. Элспет возблагодарила Господа за этот небольшой подарок.

Ее отрядом командовал Альгрес Дриер – долгое время он был приближен к Йоханнесу, и Элспет его хорошо знала. Ганзель не только доверял Дриеру свою жизнь, но и часто поручал особые задания, на которые не хватило бы умения Феррису Ренфрау. Дриер знал Племенцу как свои пять пальцев.

Но, даже имея такого провожатого, Элспет по-прежнему жалела, что не может посоветоваться с Ренфрау. Он бы вернул ей утраченные храбрость и уверенность.

Элспет хотела было поговорить с Катрин, когда они вернулись в свои покои, но сестра разговаривать не пожелала. Катрин изменилась. Больше она не была Элспет другом.

Катрин боялась.

Теперь она была всего в шаге от престола Граальской Империи. И оказалась в самом центре разраставшихся интриг. Все жаждали управлять ею. Она никому не доверяла, даже младшей сестренке, которая в один прекрасный день, возможно, возжелает занять ее место.

Куда же, ну куда же запропастился Феррис Ренфрау? Ведь дочери Йоханнеса Черные Сапоги так отчаянно в нем нуждались.

Из Карон-анде-Лета брат Свечка отправился вместе с графом Реймоном Гаритом в Антье. У него просто не было выбора. Граф с подозрением относился к совершенному, да и к мейсалянам в целом, хотя в его собственном семействе были ищущие свет. Но граф воевал не ради веры, он просто был ярым коннекским националистом и отказывался терпеть бесчинства иноземцев на своей родной земле.

Решительность графа Реймона передалась и жителям Антье. В городе кипела жизнь, он процветал и не собирался сдаваться, несмотря на все те беды, которые учинила в нем горстка развращенных бротских епископов и две вражеские армии. Здесь успели восстановить бо́льшую часть разрушений, которые появились после той самой неудачной для Антье осады. Но собор восстанавливать не стали – на его месте так и лежала груда обугленных обломков, под которыми покоились тела невинно убиенных женщин, детей и стариков. Гарит объявил, что собор этот станет памятником, «окропленным кровью тех, кого патриарх-узурпатор почитал своею паствой и погубил».