Власть в погонах: Военные режимы в современном мире - стр. 3

Репутация Каддафи как возмутителя спокойствия и спонсора терроризма, в итоге стоившая ему жизни, широко известна и отнюдь не лишена оснований. Однако не все его действия носили деструктивный характер. В 1970–1980-х годах Каддафи оказывал щедрую поддержку вооруженному движению против апартеида в ЮАР. После падения власти белого меньшинства Южная Африка, будучи самой богатой страной континента, естественным образом выдвинулась на роль самой авторитетной участницы регионального объединения. Лидеры ЮАР были по-прежнему благодарны Каддафи и считали его своим другом.

У самого Каддафи появились сильные мотивы к заинтересованности в африканских делах. В 1992 году, после взрыва самолета над шотландским городом Локерби (к нему был причастен Каддафи), ООН ввела широкомасштабные санкции против Ливии. В арабском мире, жившем в середине 1990-х годов ожиданием окончательного разрешения конфликта с Израилем на основе достигнутых в Осло соглашений, радикальная антиизраильская политика Каддафи стала причиной его изоляции. В этих условиях Каддафи нашел в Африке новую площадку для приложения своей неуемной энергии, а власти ЮАР использовали свой авторитет для того, чтобы поддержать такую переориентацию давнего партнера. В 1998 году страны Африки приняли коллективное решение, которое фактически означало отказ от выполнения санкций ООН против Ливии.

Каддафи начал активно налаживать связи с политиками Черной Африки и способствовал более активной региональной интеграции, которая в 2002 году вылилась в преобразование Организации африканского единства в Африканский союз. В 2009 году, после избрания Каддафи председателем организации, он выдвинул еще более революционную идею о создании Соединенных Штатов Африки. Впрочем, влияние Каддафи на африканские страны основывалось далеко не только на его формальных ролях, декларативных намерениях и личной энергии. Решающее значение имели гигантские нефтегазовые доходы, которые Ливия продолжала получать вопреки санкциям. В Африке, как и везде, деньги легко конвертируются во влияние. Но тогда встает вопрос: на кого влиять, если не хочешь потерять свои инвестиции? В начале 2000-х годов ответ Каддафи состоял в том, что лучше сотрудничать с законными правительствами. Хотя сам он пришел к власти в Ливии в результате военного переворота, новые перевороты он не поддерживал. Пока Африканский союз де-факто управлялся тандемом Ливии и ЮАР, возможные инициаторы таких предприятий были вынуждены проявлять сдержанность.

Таким образом, в двух регионах – Латинской Америке и Африке – международный климат не благоприятствовал вмешательству военных в политику. Схожую линию проводили и общеевропейские структуры, но в Европе это не имело большого практического значения, поскольку военные перевороты там оставались за рамками реальной повестки дня. В Азии эффективные международные механизмы для предотвращения переворотов были бы актуальны, но так и не сформировались. Однако важнее всего то, что в 2010-х годах начался постепенный демонтаж таких механизмов в Африке. Ключевую роль тут сыграло свержение Каддафи в Ливии в 2011 году, после чего Африканский союз ослаб, а стремившиеся к захвату власти военные почувствовали себя гораздо свободнее. И действительно, за немногими исключениями (хотя и значительными, вроде Мьянмы и Таиланда) представленные в таблице 1 страны – африканские, причем некоторые из них фигурируют там несколько раз. Хотя региональная причина того, что возвращение военных режимов началось с Африки, для нас ясна, прослеживается и более общий фактор, который в будущем может дать о себе знать и в других частях света. Речь идет о смягчении международных правил игры. Впрочем, лучше было бы использовать формулировку Кена Джовитта, который еще в 1990-х предсказал возникновение «нового мирового беспорядка». В мире происходит много событий, на фоне которых военные перевороты в периферийных странах просто не кажутся заслуживающими внимания. Но такое отношение мне трудно признать оправданным. Распространение военных режимов, если оно будет продолжаться, в дальнейшем сможет серьезно сказаться на политической атмосфере во всем мире.