Власть и страсть. Князья и воины - стр. 19
Тем временем Всеволод на пиру княжеском торжественно объявил о том, что он никогда не забудет услуг Ярополка, за преданность и верность будет всегда ему благодарен.
Молодой князь не мог усомниться в искренности его слов, еще не ведал, как серьезно ему придется поплатиться за излишнюю доверчивость.
Половцы подошли раньше ненавистного Романа. Ярополк в пылу радости и того, что так просто и легко ему удалось все, вышел их приветствовать. И Роман должен был вступить со всем в сражение. Бес осмелился сказать ему о том, что там случилось на самом деле только перед самым их появлением, когда уже поздно было что-то делать. Надо было драться, забывая обо всем. Ничего больше не предпринимать.
Любому, взглянувшему со стороны на это сражение, стало понятно – силы слишком неравны. Стрела вонзилась в грудь младшего брата, словно в каком-то бредовом сне видел Роман, как упал он с широко открытыми глазами, и еще мгновение смотрел в ту сторону, где оставался за лесом такой желанный Киев. Он остановился почти у врат его, до которых было уже не дотянуться.
И понимал князь совершенно ясно, сколько бы ему не пришлось прожить, больше ничего не будет в его жизни, он не станет великим князем в этой жизни.
– Олег, отступись, – шептал юноша, обращаясь не к брату, а к тому, другому, – с ними невозможно справиться, они сильны и коварны.
Но не слушал его тот, кто был обижен на весь мир, и все еще жив, кто рвался в это сражение. Он не сможет и не захочет отступить.
Олег думал о том, что сражение для того и созданы, чтобы в них умирали. Отнесся к этому совершенно спокойно, почти невозмутимо. Он был далек и увлечен всем происходящим, чтобы на какие-то смерти обращать внимание, если даже и сражался яростно на его стороне.
Она остановилась в тот же миг, решив, кто-то наверное им сказал, что убит князь Роман. Они устремились туда, чтобы своим глазами узреть его, убедиться, что это так.
Тот был удивлен их напором и наглостью, и все-таки меча на них поднимать не стал.
Ярополк первым понял, что убит хотя и князь, но не тот. Отпрянул на мгновение, потому что суровый Роман готов был на них обрушиться.
Но Всеволод почти уверен был, что ему бояться нечего, если им не придется в поединке сойтись, то небеса его защитят, и он спокойно одолеет противника. Раз разнеслась весть о его гибели, то проживет он еще долго или на самом деле помереть должен, что еще ему остается.
– Мое дело правое, – ревел Всеволод, видя такого же яростного Романа, – не я против тебя шел в сражение, а ты, не я против законной власти шел, ты тут лежать останешься.