Власть и прогресс - стр. 2
«Вы удивитесь, узнав, какую эффективность обещает это простое, даже, казалось бы, очевидное устройство в делах школьных, фабричных, в тюрьмах и даже в больницах…»
Привлекательность паноптикона – разумеется, для власть имущих – от современников не ускользнула. Чем пристальнее следить за подчиненными, тем они послушнее; нетрудно понять, как это отвечает интересам общества в целом. Иеремия Бентам был филантропом, стремился повысить эффективность общества и помочь каждому достичь счастья – как сам его понимал. В наше время его помнят как основателя философии утилитаризма: суть ее в том, что «наилучшее действие – то, которое приносит наибольшее счастье наибольшему числу людей». А если кому-то придется потесниться, чтобы большинство от этого выиграло, – что ж, дело того стоит.
Однако паноптикон был вдохновлен не только заботой об общем благе. Улучшение надзора на фабриках означало, что рабочие станут работать усерднее, а повышать им жалованье не придется.
Во второй половине XVIII века фабричная система стремительно распространилась по всей Британии. Хотя предприниматели и не спешили возводить паноптиконы, многие из них организовывали работу в полном соответствии с подходом Бентама. Так, текстильные промышленники разделили работу, прежде выполнявшуюся искусными ткачами, на несколько операций, причем важнейшие из них совершались на новейших станках. Владельцы фабрик нанимали неквалифицированных рабочих, в том числе женщин и малолетних детей, для выполнения простейших монотонных задач – например, для поворачивания какой-нибудь ручки – по 14 часов в день. За рабочими неустанно наблюдали, чтобы они не вздумали отлынивать. И платили сущие гроши.
Рабочие жаловались на непосильную работу и на условия труда. Тяжелее всего для многих оказывались правила, которым приходилось подчиняться на фабриках. Один ткач говорил об этом в 1834 году:
«Ни один человек не пожелал бы по доброй воле работать на ткацком станке! Что в этом хорошего? Шум и лязг такой, что многих едва с ума не сводит; и второе – подчинение правилам, каким никогда не подчинялись прежние ткачи».
Новые механизмы превращали рабочих в простые «винтики». Другой ткач свидетельствовал перед парламентом в апреле 1835 года:
«Я твердо убежден: если изобретут машины, заменяющие ручной труд, придется найти железных парней, чтобы за ними присматривать».
Для Иеремии Бентама было самоочевидно, что технические достижения позволяют добиться большей эффективности школ, фабрик, тюрем и больниц, а следовательно, служат общему благу. Сам Бентам, со своими цветистыми фразами, в камзоле и забавной шляпе, в нынешней Силиконовой долине смотрелся бы чужаком; однако мыслил он на удивление современно. Новые технологии, согласно его мировоззрению, расширяют возможности человека, а при их применении в экономике резко повышают эффективность и производительность труда. Рано или поздно, продолжает он, общество научится распределять эти блага на всех, и от внедрения новых технологий выиграет каждый.