Владыка мира - стр. 49

– У меня не было выбора. Его сбросили со стены вниз головой. Мало того, что я сам стал всему свидетелем, так он еще хвастался мне другими своими преступлениями. Те девушки, предназначавшиеся для моего гарема… он схватил их из злости и ревности и затем убил. И хуже того, он насмехался надо мной и хвалился убийством Байрам-хана. Такое высокомерие и заносчивость я не смог оставить безнаказанными… что еще оставалось, кроме как казнить его?

– Нет! – На сей раз Махам-Анга уже кричала. – Я давала тебе свое молоко, когда ты был ребенком. Я рисковала своей жизнью, защищая тебя, когда твой дядя приказал стрелять в тебя из пушек и луков в стенах Кабула. А ты предал меня, убив моего единственного сына – твоего собственного молочного брата! Я вскормила гадюку на своей груди, дьявола…

Махам-Анга упала на пол и забилась в конвульсиях сначала на ярко-красном ковре, потом у ног Акбара, разодрав ногтями его голени, из которых на ковер брызнула кровь такого же алого цвета.

– Стража! – Сам Акбар никогда бы не смог применить к ней силу. – Обращайтесь с нею осторожно. Она не в себе от горя и потрясения.

Между ним и Махам-Ангой встали двое воинов. Она вырвалась от них, но больше не стала нападать на него. Вместо этого просто, стоя на коленях, принялась раскачиваться из стороны в сторону, плотно обхватив себя руками.

– Махам-Анга, я должен спросить у тебя это. Ты знала о том, что сделал твой сын, и о том, что он замышляет убить меня?

Она посмотрела на него сквозь спутанные волосы.

– Нет.

– И когда ты советовала мне отправить Байрам-хана совершить хадж, то сделала это потому, что вы с Адам-ханом ревновали к его влиянию на меня и во дворце?

На сей раз Махам-Анга промолчала.

– Отвечай, я настаиваю. И отвечай честно. Это, вероятно, последний раз, когда мы видим друг друга.

– Я думала, что если Байрам-хан уедет, ты станешь обращаться за советами к кому-нибудь другому.

– Например, к тебе и твоему сыну?

– Да. Мой сын считал, что ты его недооцениваешь, и я с ним согласна.

– И ты сподвигла его на убийство Байрам-хана, чтобы быть уверенной, что ваш соперник никогда не вернется?

Несмотря на его отношение к Махам-Анге, Акбар чувствовал, как в нем снова закипает гнев. Будет лучше для всех, если этот допрос закончится как можно быстрее.

В голосе Акбара было столько горечи, что кормилица вздрогнула.

– Я никогда не желала смерти Байрам-хана… и я уверена, что мой сын в этом неповинен, неважно, чем он там перед тобой мог похвастаться.

Как же слепа материнская любовь, подумал падишах.

– Я всегда любила тебя, Акбар, – отрешенно проговорила Махам-Анга, будто читая его мысли.