Владыка Ледяного Сада. Конец пути - стр. 55
Муж, который ехал впереди, вынул оправленный в серебро рог и подул в него, а в ответ раздался столь же хмурый рев из-за частокола над воротами – словно два старых орнипанта перекрикивались в тумане.
Когда мы подъехали ближе, я видел, что Ульф осматривается, прикидывая высоту частокола, зыркает в сторону обрывов и внимательно глядит на надвратную башню, через которую нас впустили внутрь.
В саму усадьбу вела узкая дорога вдоль стены, с другой стороны от тропинки был отвесный склон. Дорога сворачивала у самой пропасти, только там и позволяя встать перед воротами. Перед ними не было рва, но непросто было представить, чтобы кто-то сумел приволочь сюда осадные машины или хотя бы таран. К воротам подходили, петляя между скальными выступами, без возможности встать строем, а перед самым входом, вдоль главного вала, тянулась щель. Был тут и подъемный мост на цепи, и ворота, сколоченные из толстенных балок и окованные железом, – вели они к каменной надвратной башне. Коней мы вводили внутрь коридором с каменными стенами, освещенным несколькими факелами, и в стенах я заметил узкие отверстия бойниц. Какие-то отверстия виднелись и в потолке, а по другую сторону была решетка из бревен, понизу окованная железом.
Это поселение более прочих из видимых мною здесь походило на крепость, если не считать Ледяного Сада. Форт наверняка показался бы уютным тому, кто сидел внутри и знал, что эти укрепления защищают от незваных гостей, но я входил внутрь и думал, что это довольно негостеприимное место. Я полагал, что выйти отсюда может оказаться столь же сложно, как и пробиться внутрь, и это нравилось мне меньше всего.
Потом мы ждали на первом подворье за воротами, стоя под карканьем воронов, что метались в ночном небе.
В стране, называемой Побережьем Парусов, это вовсе не проявление высокомерия. Бо́льшая часть поселений находится в отдалении от других, и потому внезапный гость обычно останавливается на безопасном расстоянии и ждет, пока его не пригласят внутрь. Если никто не выйдет спросить, чего он желает, и не пригласит за стены, гость проводит ночь там, где стоит, и уходит прочь – обычно в этом месте стоит шалаш или деревянный сарайчик, оберегающий от дождя и ветра, там есть место для костра и сухие дрова. Нас впустили за стены, но мы все еще были неожиданными гостями, и хозяевам следовало подумать, как с нами поступать. Это страна, где у людей нет иного закона, чем меч на боку, и они охотно им пользуются, а потому здесь есть немало такого вот рода обычаев, и это считается своеобразной вежливостью. Тот же, кто, по их мнению, ведет себя невежливо, живет обычно недолго.