Владычица Эббона - стр. 14

– Не мог, – отрубает Синн довольно резко. Ещё и подаётся ко мне ближе, чтобы прибавить, смотря на меня в упор. – Ты сама должна прочесть всё это и решить, какую долю этой информации готова обнародовать.

Аргумент веский. Очень даже. В таком ключе его позиция выглядят очень… благородной по отношению ко мне. Вздохнув, склоняю голову, давая понять, что оценила и признательна. Но вопросов осталось всё равно ещё очень много. Раз уж он здесь.  

– Если здесь только сведения, касающиеся убийства моей матери, то мне будет удобнее изучить их немного позже, – о том, что предпочитаю при этом быть одна, чтобы никому не демонстрировать свою реакцию, я благоразумно молчу. – Давайте, вернёмся к казни её убийцы. Всё-таки я не понимаю, для чего всё это было, его сумасшедший бред, признание, остальное... Если Вальдар был под воздействием, то почему этот бесов манипулятор, кем бы он ни был, пустил его в расход, вместо того, чтобы не привлекать к своей марионетке внимание? Ведь, по сути, получается, что правил не король, а тот, кто им управлял? Правильно?

Я много думала над этим всем. И картинка до сих пор не складывается у меня в голове. Я не понимаю мотивов действующих сторон и меня это дико раздражает.  

– Ты судишь, как человек с твёрдыми моральными устоями, который признаёт существование коварства, подлости и гнилости некоторых людей и нелюдей, но тем не менее понять это не может, ибо примеряет всё к себе, вместо того, чтобы попросту принять, что некоторые мрази – попросту мрази, – вздохнув, выдаёт мне в ответ магистр Синн. – Это пройдёт, ты прозреешь, но процесс скорее всего будет болезненным.

Что на это отвечать, я даже не знаю. Он, наверное, прав. Но мне от это уж точно не легче. Мышление мразей мне действительно непонятно. А ведь учиться понимать, наверное, придётся, хочется мне того, или нет. Иначе, как с ними бороться.

– Ты помнишь попытку Азарии воздействовать на тебя? – меняет внезапно тему мой собеседник и, дождавшись моего хмурого «да», продолжает: – Она на допросах поначалу всё твердила, что действовала из ревности. Меня же настораживал тот факт, что всё это случилось слишком вовремя. Не имей наша связь некоторые никому неизвестные особенности, и не будь я готов к тому, что на нашу с тобой общую провокацию обязательно должна последовать ответная реакция, то это вполне могло бы сработать – ты осталась бы без моей помощи. Вторым настораживающим меня моментом было то, то что её поступок казался слишком глупым, даже для влюблённой женщины, – морщится жертва этой самой влюблённости.