ВладИслав и Зверь - стр. 41
– Но… как это? – изумился Влад, но тут же попытался пнуть обидчика.
– Просто раньше ты хотел его снять, а теперь – не хотел. Волшебные вещи, если с ними не справляться, делают всё наоборот. И обычные иногда тоже… – философски заметил вдруг Зверь, не обращая на пинки внимания. – Вообще, надо было бы тебе, пацан, палец отрезать. Хотя ещё не поздно!
– И без кольца с тобой справлюсь, чучело! – в экстренных ситуациях у ВладИслава включалась «защитная бравада».
– Ага, считай овец, – Зверь, смеясь, сжал ему горло одной рукой, другой держа руки, – перед вечным сном!
И когда клыкастая овца всё-таки пресекла сознание Влада, на грани обморока он услышал обнадеживающе близко: «Отпусти моего сына! Приказываю!» Хватка ослабла. Удар об пол.
– Влад, Влад, ты как?.. – отец обнял его. Князь ещё никогда таким с сыном не был.
– Кх, н-норм… гхм, – на большее не хватило голоса.
– Прости, мальчик! Не уследил я.
– Боится, вот и напал, – слабо улыбнулся ВладИслав, нашарил на полу кинжал. – Моя защита пропала! Зови слуг – надо найти!
Но кольцо будто провалилось сквозь песок. И точно не досталось Зверю. Рияд видел, что тот не брал.
Зато у подножья одного бархана нечестивый монах, направлявшийся в их княжество, вдруг заметил синюю вспышку. Поднял колечко, покрутил. «Какая диковина! Пригодится», – решил он.
И оно очень скоро пригодилось. Но Влад и князь об этом узнали не сразу.
Несущий слово
Вера – всё, что у меня есть. Всё, что осталось. В побеге от своих демонов я ушёл в религию, надеясь: хотя бы здесь посты и самобичевание, чтение религиозных текстов защитят меня. Тщетно.
Все удивляются, почему проповедники грешат, они ведь «святые» люди. В первую очередь, мы просто смертные. Тем более мы боремся с грехом, от чего он наступает на нас больше прежнего. Человеку достаточно себе что-нибудь запретить, и соблазн набрасывается на него подобно голодному зверю.
Наказывая себя, я отправился нести свет и истину Мар Велла в недавно завоёванные кочевья. Поселение внутри каменно-песчаной воронки, где росла даже не плодоносящая пальма, а бесстыдное древо. И оно представляло собой жалкое зрелище: даже срублена ветвь – святотатство! Меня пустили в разгромленные, грязные «норы»: грубая глиняная посуда на циновках, молоко аддакса, листья и мякоть пальмы, но в котле, закопанном в песок, туша двухголовой козы – еда нечестивцев. Тут же в «белом» углу артефакт Кофейной эры. Дарящий свет во тьме – «фона-рик»!
Они поклоняются артефактам, даже не пытаясь их изучить, как и силам природы. Им неведома история Паука-Человека. Я встал посреди поселения и начал речь: «Несчастные! Вам повезло жить под сенью Древа! Почему оно здесь, ведь даже не даёт плодов?» Аборигены переглядывались с таким изумлением, будто я заговорил о том, почему они живут под Солнцем. «Оно здесь потому… Верней, вы здесь потому, что боги Мар Велла дали вам шанс на спасение!» Я поведал им легенды о Мстителях, полные простых для нас, но удивительных для них истин о справедливости, любви и дружбе. Я охрип, устал от жары, и меня всё больше отвлекал рык из дальней пещеры.